Политика Витте порождала ещё одну проблему. Если для частных предпринимателей необходимо было создать максимально комфортные условия, то до остальных ему просто не было дела. Иностранцев привлекала в России в том числе и низкая стоимость рабочей силы. А значит – рабочих требовалось держать в нищете. Любые социальные конфликты рассматривались как «подрыв устоев».
«Зная непочтительность к себе народной массы и живую ее веру в монархический принцип, нобилитет (то есть буржуазия. – А. Щ.) старается сохранить монархию в целях вящего использования ее в своих видах и при том безнаказанно со стороны рабочих масс. Поддавшись на эту удочку, монархическая власть принуждена в дальнейшем играть роль гренадера на сундуках нобилитета».
(С. В. Зубатое, начальник Московского Охранного отделения)
Примерно то же самое было и с крестьянством. Витте, по большому счету, было на него наплевать. Крестьяне должны были кормить город – вот и всё, что от них требовалось.
«На сельское хозяйство в соответствии с этим Витте смотрел как на необходимую, но чисто служебную отрасль народного хозяйства. Земледелие, в представлении Витте (быть может, неясно им самим сознаваемом, но четко выступавшем в его мероприятиях), должно давать пропитание населению, но само по себе служить источником его благосостояния не может. Именно отсюда проистекало его отрицательное отношение ко всем мерам, направленным к подъему сельского хозяйства».
(В. И. Гурко)
Однако со временем Витте также понял, что надо в деревне что-то менять. Только он не очень понимал – что и как. Тем более что Сергей Юльевич смотрел на суету вокруг аграрной реформы с чисто политической точки зрения. Его тактические политические зигзаги описывать нет смысла, книга не о том. Но к 1905 году он стал склоняться на сторону реформаторов.
«С административно-полицейской точки зрения, она (община. – А. Щ.) также представляла более удобства – легче пасти стадо, нежели каждого члена стада в отдельности. Такое техническое удобство, кстати, получило довольно мощную поддержку в весьма почтенных любителях старины, славянофилах и иных старьевщиках исторического бытия русского народа, что посягать на общину, значит, посягать на своеобразный русский дух. Общество, мол, существовало с древности, это цемент русской народной жизни…
Чувство любви старины очень похвально и понятно: это чувство является непременным элементом патриотизма, без него патриотизм не может быть жизненным. Но нельзя жить одним чувством –