Индивидуальные диагнозы лечащих врачей не менее интересны: один из них описал Геринга как «злобного истерика с очень слабым характером», другой увидел в нем «человека сентиментального, лишенного фундаментальной моральной смелости». А третий отметил «нестабильность личности» и констатировал: «Он представляется одним человеком в данный момент и совершенно другим несколько минут спустя. Сентиментален по отношению к родным, но совершенно бесчувственен к остальным». Все это, конечно, правильно подмечено, но люди науки забыли при этом указать, что их пациент целых пять недель подвергался таким жестоким лишениям, каких многие другие пациенты не выдержали. А вот Герман Геринг выжил…
Мучения его закончилась 7 октября 1925 года: Геринг покинул Лангбро недолеченным, но по крайней мере временно успокоенным. В кармане у него лежала справка, которая явно была написана по его просьбе. Вот ее текст:
«Я, нижеподписавшийся, свидетельствую о том, что капитан Г. фон Геринг [так!] был принят в больницу Лангбро по его личной просьбе. И подтверждаю, что при поступлении в больницу, во время лечения и при выписке он не проявлял признаков умственного расстройства.
Клиника Лангбро, 7 октября 1925 г. Олоф Кинберг, профессор». В квартирке на улице Оденгатан выживший капитан обнял свою дорогую Карин, которая с трудом скрыла от мужа, что состояние ее здоровья опять ухудшилось: к проблемам с сердцем и легкими добавились резкие понижения артериального давления и эпилептические припадки, естественно спровоцированные недавними событиями.
Их жизнь снова вошла в привычную колею, став еще более спокойной, но и более экономной, чем раньше. Лечение Карин стоило очень дорого, а у Германа не было ни малейшей перспективы найти работу. Поэтому пришлось продать с молотка мебель или отдать под залог. Это стало тяжелым испытанием