А на следующем свидании – в ту ночь мы впервые были близки – я заметил, что она, оценивая меня, решила, что я… скажем так, другой. Джен была юристом, партнером в солидной бостонской фирме. Она зарабатывала большие деньги, представляя крупные корпорации, но каждый год обязательно вела один процесс на общественных началах, «чтобы успокоить совесть». В отличие от меня, она уже имела опыт длительных отношений; ее бывший бойфренд, коллега-адвокат, получил выгодное предложение по работе и воспользовался переездом на запад как поводом для расставания.
– Иногда думаешь, что все у тебя стабильно и прочно, а потом обнаруживаешь, что это не так, – призналась она мне. – И тогда ты задаешься вопросом, почему же интуиция не подсказала тебе, что все давно идет наперекосяк.
– Возможно, он говорил тебе одно, а думал другое, – сказал я. – Так часто бывает. У каждого в душе есть тайники, куда они предпочитают никого не впускать. Вот почему мы никогда не можем до конца понять даже самых близких. Проще говоря, чужая душа потемки.
– «И самая большая загадка – ты сам». Кстати, цитата из твоей книги об Аляске.
– Я бы солгал, если бы отрицал, что польщен.
– Отличная книга.
– В самом деле?
– Ты хочешь сказать, что не догадывался об этом?
– У меня, как у всех писателей, стойкое недоверие к тому, что я мараю на бумаге…
– Откуда такая неуверенность?
– Думаю, это всего лишь атрибут профессии.
– В моей профессии такое недопустимо. Юристу, который не уверен в себе, никто не станет доверять.
– Но доля сомнений всегда присутствует, не так ли?
– Никогда, если я защищаю клиента или привожу заключительный аргумент. Мои доводы должны быть неоспоримы. И наоборот, в личной жизни я сомневаюсь во всем.
– Рад это слышать, – сказал я, накрывая ее руку ладонью.
Собственно, так все и началось между нами; в тот самый момент, когда мы оба решили капитулировать и отдаться во власть чувства. Верно ли, что любовь приходит в назначенный срок? Как часто я слышал от своих друзей, что они женились, потому что были готовы жениться. Так было и с моим отцом. Свою историю он рассказал мне вскоре после смерти матери. И вот что я узнал.
Это был 1957 год. Четыре года прошло с тех пор, как отец демобилизовался из морской пехоты и по «солдатскому биллю о правах» поступил в Колумбийский университет. Он только что получил свою первую должность – помощника управляющего в компании «Янг энд Рубикон». Его сестра собиралась замуж за бывшего военного корреспондента, а ныне пиарщика; сразу после медового месяца в Палм-Бич их брак затрещал по швам, хотя и влачил свое печальное существование еще пятнадцать лет, пока муж окончательно не спился, отдав богу душу во время сердечного приступа. Но в тот счастливый день бракосочетания в переполненном банкетном вале отеля «Рузвельт» отец приметил миниатюрную молодую женщину. Ее звали Алиса Гольдфарб.