Если б Иринка верила в привидения, она бы решила, что охотник вернулся к месту хранения своих сокровищ, чтобы стать их стражем и сомкнуть призрачные пальцы на горле каждого, осмелившегося покуситься на его добро. Но мнительностью и суеверием девушка отродясь не страдала, поэтому запахнула поплотнее жилетку и двинулась к дальнему левому углу пещеры.
Не добравшись до него, Ирина остановилась в паре метров, сбросила мешок и расчехлила топорик. Унаследованное орудие труда имело совершенно замечательную конфигурацию. Оно обладало чем-то вроде металлического широкого штыка на топорище. Именно его девушка и использовала, чтобы взрыхлить пол.
Копать плотный влажный песок было непросто. Но Иринка знала, что и где ищет. Свою добычу ее несостоявшийся убийца прятал именно здесь, наведываясь в пещеру время от времени, чтобы пополнить ухоронку.
Пухлый мешочек эльфийского шелка, материала, не подверженного гниению и не пропускающего влагу, появился на поверхности. Песок соскользнул с зеленой ткани, как вода с промасленного листа.
Иринка распустила завязки, хитро сплетенные из тех же шелковых нитей, и заглянула внутрь. В мешочке был не только ожидаемый тяжелый кожаный кошель, полный полновесного серебра и золота, но и второй изрядно набитый мешочек из того же эльфийского шелка, только цвета ночного неба. Девушка заглянула и туда.
Украшения – кольца, перстни, серьги, браслеты… Чего только внутри не было. Дорогое, красивое и… измаранное. Все драгоценности были, будто нарочно – нет, не будто, совершенно точно нарочно покрыты засохшей кровью бывших владельцев. Зашипела Маруська. Иринка, спокойно скушавшая вчера человека и не испытывавшая по этому поводу ни малейшей вины, сглотнула комок в горле. Ее затошнило. И еще девушка поняла отчетливо: деньги она взять сможет, но эти украшения – никогда. Она никогда не сможет продать их кому-то, подарить или носить сама, как бы тщательно ни отмывала. Ей претила сама идея вынести эти кровавые вещи из пещеры. А вот закопать поглубже…
Почему-то самым правильным ей казалось оставить эти украшения здесь. Но не в той яме, которую выбрал убийца. Иринка снова взялась за топор, пройдя к центру квадратной пещерки, и вонзила штык в песок.
«Банг!» – глухо и угрожающе отозвались недра не каменным стуком, а сшибкой металла о металл.
Маруська заинтересованно вытянула мордочку, а девушка нахмурилась, но продолжала усердно копать. Сведений о других тайниках убийцы ее память не хранила, но она почему-то стала рыть именно здесь, очень надеясь, что не разоряет ничьего места последнего упокоения. Находка оказалась неожиданной.
На свет, вернее, в игре теней пещерки появилась квадратная по форме чаша из тяжелого, темно-красного с чернью золота. На ней не было узоров, загадочных знаков или рун. Ничего, кроме печати на дне, одной буквы, стилизованной под оскаленную черную пасть –