– Отец, постой… – Фенри внимательно рассматривал переминавшиеся в нетерпении фигуры – Ты говоришь, если пожелает? Так они что, сами решают, как играть?
– Можно сказать, что и так. Видишь ли, сын, попадая на этот плат, фигура обретает на время игры характер и способности своего героя, ею движут те же страсти и пытаются управлять те же мысли. Нам остается только бросать кости, а случаю – определять число шагов.
– Отец, а как быть, если у противников разные цели? – спросил Гарм. – Ведь эта битва разделила всех – и богов, и альвов, и смертных. А здесь цель одна…
– Именно, что одна, сынок. Цель у всех была одна – добиться своего. Любой ценой. Одним – удержать, сохранить, не пропустить. Другим – заполучить, преобразовать, изменить.
– Отец, это… ты? – и Фенри указал на фигурку, отличавшуюся ростом и худобой, с двумя мечами за спиной. Черную.
– Угадал. А вот это ваша мама… – и Сурт прикоснулся к сидящей на грифоне девушке, – и ее брат… – фигурка стояла рядом с тремя похожими персонажами, опирающимися на тяжелые щиты и держащими алебарды. Эти фигурки были из светлого золота.
– Нум… смотри, наш отец, Эдред Вседержитель… – Нима завороженно смотрела на игру. – И Ветрогон, мой грифон… Как живые… как прежде. Сурт. – Она заглянула в глаза мужа. – Ты играл в тавлеи, хоть раз?
– Вы оба мне не поверите, – Сурт насмешливо поклонился, – но – да. Играл. Причем не на свершившееся. Однажды мы с Торольфом Лучником сцепились из-за какого-то пустяка, шла война – как обычно, а мы покровительствовали враждующим сторонам. Как только не измудрялись, уже на личности перешли, всякие пакости друг другу подстраивали… Мы так надоели старику Эдреду, что он разрешил нам обратиться к тавлеям, чтобы мы побыстрее исчерпали эту историю.
– И как? Ты его побил, да? – Глаза Гарма горели такой восторженной любовью, что в сердце его матери могла бы закрасться ревность… но только не в сердце Нимы. Она была счастлива любым проявлением любви и приязни, обращенных к Сурту.
– Нет, дружок. – Сурт потрепал светлые волосы сына. – Я проиграл. С судьбой не поспоришь… Я не сказал, на плате есть особые места… никто не знает, где они проявятся в новой игре. Мы называли их мертвые узлы. Если фигура попадает на мертвый узел, она погибает – даже если вокруг нее нет ни единого врага и ничто ей не угрожает. Такие вот правила. Есть еще тонкости, но их я объясню за ходом игры. Пора начинать…
И Сурт перевернул мешочек над ладонью, встряхнул в горсти игральные кости и со словами: « Начинаем, дети мои!» – бросил их наземь.
Прежде