Последовала обязательная пауза, во время которой объект ее внимания, по идее, должен был представиться и спросить, как зовут прекрасную незнакомку. Однако пауза неприлично затянулась.
– И как же вас зовут? – так и не дождавшись вопроса, нетерпеливо поинтересовалась она сама.
Проскурина досадливо хмыкнула: не по сценарию. Всегда и без исключения мужчина, завидев рядом с собой такую неземную красоту, торопился проявить благорасположение. Еще и ручку мог поцеловать.
– А вы как думаете? – прильнув глазом к микроскопу, слегка небрежно отреагировал Ладышев.
Снова не по сценарию. Но с учетом ситуации можно сделать поправку на его занятость.
– Артем? Андрей? Анатолий?.. – стали на выдохе перечисляться имена, что придавало голосу Ленки завораживающее грудное звучание. – Неужели не угадала?
– Пока дойдем до нужной буквы, столько времени зря потеряем… Так и быть, ускорим процесс, – привстав, мужчина сбросил куртку, демонстративно вытерев ладонь о штанину, протянул ее Колесниковой и осторожно коснулся женских пальчиков. – Вадим.
«Есть! – довольно отметила наблюдавшая за ними Проскурина. – Однако это больше напоминает театр: похоже, пленительные чары Колесниковой цели пока не достигли. Ладно, подождем. Еще не вечер».
– А вас величают…
– Елена.
– Прекрасная… – понимающе кивнул мужчина, опустился на свое место, глянул в микроскоп, затем снова поднял голову и, не стесняясь, восхищенным взглядом с головы до ног окинул Ленку. – Ба!.. Простите… Работать рядом с такой красотой… невозможно, – забормотал он и вдруг продекламировал: – «Мысли бессвязны, руки дрожат. Сердце стучит… Но… пути нет назад!»
При всей уместности строк прозвучали они скорее насмешливо. Катю это снова насторожило.
– Ого! Вы еще и поэт?
– Пытался им стать в пятнадцать лет… Но родители мечтали о другом поприще для своего отпрыска.
– Ветеринара? – съехидничала Колесникова.
– Селяви, – развел он руками. – Значит, так, Краса Ненаглядная, – тут он сменил тон на деловой, – берем вот эту толстую книгу и ищем в оглавлении интересующий меня раздел. Могу объяснить, как это делается.
– Разберемся, – уловив скрытую иронию, надула губки Ленка, присела на скамейку и раскрыла книгу.
«Ветеринария», – значилось на обложке.
Похоже, первая попытка зацепить Ладышева потерпела фиаско.
Став вполоборота, Катя украдкой поглядывала на сосредоточившегося над микроскопом мужчину, непроизвольно перевела взгляд на его руки… и замерла. Так уж она была устроена, что именно руки в первую очередь воздействовали на бессознательные реакции, давали или не давали старт тем биохимическим процессам, которые не оставляли ее равнодушной к этому мужчине.
Впервые она прочувствовала это еще в детском саду, в песочнице. Тогда в их группе появился новичок – полненький светловолосый и голубоглазый мальчик Гена.