Удушливая жара. Но черт его побери, если он собирается что-то предпринять! Как бы она ни была красива в отблесках огня, он знал, что любая попытка обнять ее положит конец дружбе, которая могла бы завязаться между ними.
Но Эми продолжала смотреть на него так, словно никогда не видела раньше. Неожиданно они оказались так близко друг к другу, что их бедра соприкоснулись. Его руки так и тянулись к ней, но он вынудил себя не шевелиться. Не шевелиться!
Поэтому Мэтт и определил, что Эми потянулась к нему первой. Но прежде чем она успела дотронуться до его губ губами, раздался вой койота, от которого кровь застыла в жилах, а волосы встали дыбом. К нему присоединился еще один, более громкий и более долгий.
Эми, вздрогнув, выпрямилась.
– Они не так близко, как кажется, – успокоил ее Мэтт.
Она кивнула, нагнулась и принялась возиться с ботинком, используя это занятие как предлог подвинуться ближе. Мэтт пошутил бы над этим, но побоялся испугать ее еще больше.
Снова завыл койот, и на этот раз ему ответил настоящий хор. Эми положила руку на бедро Мэтта и застыла.
Мэтт безмолвно умолял койотов подобраться ближе, чего они явно не собирались делать. Мало того, поняв, где лежит ее рука, Эми поспешно ее отдернула.
– Прости.
– Не извиняйся. Можешь на меня положиться. В любое время.
Он насадил на прутик несколько маршмеллоу и протянул ей, а потом сделал то же самое для себя. Эми постоянно вглядывалась в глубь леса, окружавшего их, словно, если хорошенько сосредоточиться, можно видеть в темноте.
– Вижу, ты не привыкла к походной жизни, – сочувственно заметил Мэтт.
– Я девушка городская.
– Из какого города?
– Из Нью-Йорка, Майами, Далласа…
– Отовсюду сразу?
– Плюс Чикаго. Я часто переезжала.
Мэтт вынул свой прутик из огня и пожалел, что нет шоколадных крекеров из муки грубого помола, так хорошо идущих с идеально поджаренными маршмеллоу.
– Я сам из Чикаго. Родился там.
Он не скучал по городу. Ни по работе. Ни по бывшей жене… Хотя скучал по родным.
– Когда ты там была последний раз?
– Десять лет назад, – пожала плечами Эми. – Но недолго.
Он знал, что ей двадцать восемь. Значит, она жила там в восемнадцать.
– Ты там заканчивала школу?
– Нет. Сдала экстерном и немного раньше. До Чикаго.
– Десять лет назад. Я тогда только демобилизовался. Служил во флоте, а потом работал копом. Может, наши дорожки и пересекались.
– Вряд ли. Ты был в спецназе. А не простым копом, гонявшим с улиц бездомных тинейджеров.
Мэтта не удивило, что она слышала о его службе в спецназе. В Лаки-Харборе все знали все обо всех. Жаль, что ему ничего о ней не известно. Эта Майклс удивительно хорошо умеет скрывать подробности своей личной жизни.
– Ты была бездомным тинейджером?
Эми пробормотала нечто неразборчивое, что одновременно могло означать согласие и уклончивое «не