Темные бархатистые глаза графа Нелидова изумленно расширились, когда он увидел троицу воинственно настроенных преследователей. Задумчиво покусав губы, граф обреченно вздохнул и, философски улыбнувшись, снова заговорил с приятелем.
– Ничего, ничего, – бормотал Иван, потирая руки. – Я терпелив, настойчив, добьюсь своего… Эй, любезный! – громко обратился он к пробегавшему с подносом усачу. – А подай-ка ты нам самого лучшего французского вина! Да не забудь пирожное для дамы.
Едва вино оказалось на столе, Иван залпом осушил бокал, затем, почти без перерыва, второй и третий. Свистунов от него не отставал. Он быстро подстроился под настроение друга и тоже вошел в азарт. К немалому удивлению Полины, Иван, еще вчера боявшийся огласки, в красках описал Аркадию происшествие. Свистунов одобрил его поведение, тут же вызвался в секунданты и потребовал вторую бутылку, дабы выпить за успех благого дела.
Полина выпила совсем немного, но с непривычки вино ударило ей в голову. Она осмелела и перестала смущаться направленных на нее со всех сторон взглядов. Впрочем, посетители кофейни – в основном мужчины – смотрели на нее скорее с добродушным любопытством, чем с осуждением. От их взоров ей стало так жарко, что она отважилась снять капор и редингот и осталась в прелестном нежно-желтом платье, со складками на груди и изящными «зубчиками» в основании длинных пышноватых рукавов.
Провозглашая тост за тостом, Иван – а с ним Свистунов и даже Полина – не забывали бросать презрительно-дерзкие взгляды на Нелидова. Однако, к их непомерной досаде, тот оставался возмутительно спокойным.
– Мой дорогой Жан, нам пора переходить к более решительным действиям, – прошептал Свистунов. Иван кивнул в знак согласия, и Аркадий громко сказал: – Выпьем за то, чтобы небо послало хотя бы немного храбрости малодушным ничтожествам, уклоняющимся от дуэлей!
Его слова были встречены взрывом хохота, а разошедшаяся Полина даже захлопала в ладоши.
– Однако, mon cher, это уже переходит все границы, – негромко заметил спутник Нелидова князь Александр Зорич. – Эти подвыпившие гусары словно с цепи сорвались.
– И не говори, – с усмешкой отвечал Владимир. – Сказать откровенно, я уже устал от их нападок. Черт, и надо же мне было зайти к этой Фонтанж! Теперь молодой Вельский прицепился ко мне, словно репей, и, похоже, не скоро отстанет.
– «Ай, моська, знать она сильна, что лает на слона», – с улыбкой процитировал Зорич.
– Есть и другая пословица: собака лает, барин едет. Правда, это назойливое лаянье уже начинает действовать мне на нервы. Надо положить этому конец.
– Ты примешь его вызов?
Владимир задумчиво покрутил бокал.
– Нет, – твердо сказал он. – Не приму. Потому что, если мы сойдемся с оружием в руках, я ведь… – он грустно посмотрел на друга, – вероятнее всего, убью его. Он слишком разозлен