Татары приближались, но стук копыт не становился дружнее…
Грудь старого воеводы стиснула невыносимая боль охватившего его внезапного прозрения, предчувствия непоправимой беды.
Со стороны налетающей татарской конницы дохнуло прохладой: налетел порыв ветра. Лес копий над русским войском слегка зашевелился, узкие вымпелы на копьях забились трещотками, усиливая охватившее войско чувство гибельного торжества.
Предчувствие беды не обмануло Радожа: передние ряды татар внезапно разделились на два потока и, уклоняясь от столкновения с русскими, понеслись в стороны – вправо и влево.
Передние ряды, разойдясь, освободили простор конным лучникам, держащим луки на изготовку, уже готовыми к выстрелу. Авангард русского войска пришел в движение, топчась на месте… В тот же миг последовал первый залп.
Выпустив по стреле, налетающие лучники разделялись, поворачивали, уходили в стороны, как и предыдущие, уступая место все новым и новым… Перезарядив на скаку лук и описав по полю небольшой круг, стрелки возвращались вновь, вставая в задние ряды нападающих.
С городских стен было видно как на ладони: перед русским войском крутились, не приближаясь к нему, две огромные карусели, два смыкающихся кольца, похожих на водоворот из серой грязной пены, – из нескольких тысяч кричащих, улюлюкающих всадников.
От того места, где вращающиеся в разные стороны воронки водоворота касались, как бы сцепляясь, друг друга, в сторону русского войска летели стремительные тени. Отдельных стрел было из Города не разглядеть, но туча стрел, выпущенных почти одновременно, давала полупрозрачную тень, летевшую по траве, – от лучников к русскому войску. Эти смертельные волны, выбросы, брызги теней косили защитников сотнями: половина войска уже представляла собой единую бурлящую стоном и криками толстую кляксу: живых, убитых, умирающих глаз больше не выхватывал из общего кровавого месива. Обезумевшие кони метались, не в силах избавиться от вонзившихся в них стрел, скакали по упавшим телам, волоча за собой выпавшего из седла раненого или погибшего хозяина.
Дед Апоница, личный советник великого князя, оказался единственным, кого татары оставили в живых. Он, не допущенный в шатер Батыя, сначала ждал, стоя недалеко от шатра, среди кибиток охраны вместе с сопровождавшими молодого князя телохранителями Юрия Ингваревича. Становилось жарко, появились слепни. Стан вымирал на глазах, все живое пряталось. К стоящим на самом солнцепеке русским подошел небольшой вооруженный отряд татар… Татары скрутили всех, кроме деда Апоницы, и увели. Личные телохранители Юрия Ингваревича были мужики мощные, зрелые, во цвете лет. Они, конечно, сразу поняли, что их повлекли на казнь, но, ощущая себя частью посольства, а не рати, они почти безропотно позволили