– Пятьсот!
– Согласен!
– Она обманывает, Аверьянов! – склонившись к уху Алексея, трагически зашептала на все кафе Катя.
– Да ладно! – махнул Алеша рукой. – Ты же слышала, тут клад зарыт где-то… – Убрав полученные от официантки деньги, Алеша выгреб из кармана пляжную мелочь и лохматую сотню:
– А это вам за ужин! Здесь и на чай!
– Ты что даешь-то?!
– Мелочь – хорошая. А сотенная, верно, так себе. Я тоже не могу себе в убыток расплачиваться, – ответил Алеша. – Пойдем, Катя. – Он кивнул старику: – Еще увидимся, дедушка!
– Круто! – сказала Катя, когда они отошли от кафе на значительное расстояние и стало очевидно, что преследования не будет. – Как ты про директрису врал, на голубом глазу! Ну, Аверьянов, ты крутой!
Алексей качнул головой:
– «Крутой»… Не-е-ет, так дальше продолжаться не может. «Крутой»… – повторил он. – Генерал песчаных карьеров…
– Да нет, я точно говорю, она от тебя обалдела.
– Секрет простой. Взрослые же ничего не видят, отродясь ничего не читали, ничему не учились, не умеют думать. Начинаешь с ними говорить, как настоящий отличник, они сразу ниц падают – гений! А потом, без всякого перехода, вдруг в жопу пошлешь, – у них сразу крыши отъезжают.
– Я тоже так делаю! – восторженно глядя на Алексея, сказала Катя. – Только я обычно с самого начала, безо всяких предисловий, сразу в жопу посылаю. До чего же мы с тобой похожи!
«Шестерка» зампотеха с визгом затормозила возле КПП полигона.
Медведев уже встречал их.
– Я благодарю вас за своевременное предупреждение о таинственном перемещении вашего «опеля» и прошу извинить меня за просьбу незамедлительно приехать сюда… Это было вызвано крайней необходимостью, поверьте. Ваш «опель»…
– Да вон он стоит, – указал Михалыч. – Отсюда видно. И как я его не заметил?!
– Дело не в этом. Пройдемте к нему…
– Что-то не так?
– Да нет, все так. Просто есть одна странность…
– Сюрприз за сюрпризом!
– Вы уверены, что купили новую машину?
– Конечно, уверен. Две недели назад взял. С иголки, без изъянов! А почему вы спрашиваете?
– А потому что… Сами посмотрите!
Подойдя к машине, Медведев указал Михалычу на крышку багажника.
– Что это такое? Такое впечатление, будто кто-то отрихтовал поверхность, нанося легкие удары чем-то острым – гвоздь с молотком, зубило и молоток… И ведь вы гляньте, около сотни ударов.
Михалыч смотрел, потеряв дар речи. Наконец он пришел в себя:
– Этого не было!
– Не сомневаюсь. Но теперь есть?
– Есть.
– Что это?
– Непонятно! – сказал зампотех, пожимая плечами.
– Бессмысленно – главное! – качнул подбородком Михалыч. – Вот изгадили-то! А за что?! Ну, кому, кому я опять