– Если ты все еще хочешь схлопотать инсульт, то невеста готова ответить «Да»!
– Да? – выгнулся Витя, как обычно, задавая на мой вопрос свой.
– Да!
Сказала я это в подсобке кинотеатра, где меня прятали чуть ли не всем нашим детдомом, повторила тоже и в загсе, и за столом, и потом, и потом, и потом… Всегда бы я отвечала «Да», потому что, если бы я только могла влюбиться в Витю, я бы непременно влюбилась.
Глава 4.
На самом деле, во всех порядочных букмекерских конторах говорили одно – нужно ставить на Испанию, да и как иначе? Это же чемпионы Европы, самые топовые ребята и прочее. Но что мне было до этих причин? Как сказал один порядочный человек, футбол – это игра. И все зависит от тех секунд на поле, а не от количества выигранных трофеев. Пожалуй, я соглашусь с ним. Если бы мою жизнь можно было назвать игрой, я бы презирала любых букмекеров, ведь ни один них ни под каким препаратом не смог бы гарантировать мне этот однодневный роман с вселенской знаменитостью, а уж причины, толкнувшие нас на него, не смог бы объяснить ни один гениальный комментатор. Жизнь – это далеко не футбол, а я в нем не нападающая.
Я была очаровательной мадам с придурью, посмевшей нарушить все, что только можно было. И вот я стояла у запасного выхода и надеялась, что сейчас выйдет он, мелькнет его белоснежная форма, Федерико махнет своей красивой прической и заберет меня. Хотя бы на этот матч, на трибуну, на пару часов из этого отстойного мира, в котором мне постоянно нужно было притворяться, чтобы держаться на плаву: на работе, дома, с мужем, с друзьями, и все только для того, чтобы никто не догадался – с ними я не могла быть настоящей, вернее, настолько настоящей, чтобы не вызвать у них рвоту. Так продолжалось каждый день, так что если уж фолить, то только до красной карточки.
Спустя двадцать минут косых взглядов охранников, моих вздохов и тупого поглядывания на экран смартфона, Родригес наконец вышел из этих чертовых дверей, глупо улыбнулся и неожиданно заявил:
– А я тебя хорошо помню!
– Неужели все остальные были настолько скучны? – риторически шагнула навстречу ему я.
– Нет, просто их было слишком много… Ну поклонниц! – уточнил тот.
– Хорошо, хоть не любовниц!
Феде рассмеялся слишком заразительно, чтобы я не улыбнулась, и протянул, что их было еще больше. Ладно, я приняла твои странные правила. Снова.
– Но ты ревнуй! – усмехнулся футболист.
– Я и не пыталась! – что-что, а закатывать глаза я обожала. – Единственный, кого я действительно могу ревновать – мой муж. А ты уж точно им не являешься!
– Неожиданно. Я впечатлен! – расставил руки по бокам нападающий.
– И что? Даже лекцию о нравственности не прочитаешь?
– Нет! – пожал плечами Родригес. – Это твоя жизнь, кому-то нравится изменять, а кому-то – фистинг. Как говорится, каждому свое!
Иногда меня просто разрывало от этого мужика.
– Во-первых,