После трёх месяцев работы подручным у кочегара Степаныч стал изредка допускать Борьку от «шуровки»53 к рычагам и вентилям управления. Для юноши это были упоительные уроки, даже не смотря на подзатыльники и грозные окрики учителя:
– На манометре 1354, осаждай! – перекрывая мощным басом грозный гул белого пламени в топке, кричит машинист ловко орудующему лопатой помощнику, и тут же весьма чувствительно толкает Нефёдова пудовым кулаком между лопаток: «Меха-аник, не зе-евай!».
Борька тут же крутит регулятор, тянет реверс на ноль и поворачивает ручку тормоза – раздаётся оглушительное шипение, за которым следует лязг сцепок вагонов, «пойманных» для угона на формирование нового состава. Борьку захлёстывает восторг и гордость от ощущения власти над грубой и мощной машиной. В это время паровоз, словно чувствуя настроение молодого машиниста, покорно вздыхает, выпуская паровые струи…
Потерявший в гражданскую единственного сына, а недавно ещё и схоронивший жену, с которой душа в душу прожил без малого сорок лет, Степаныч быстро привязался к воспитаннику и часто звал его просто «сынком».
***
Фанатичное пристрастие Борьки к паровозам совпало в тот год для него с ещё одним увлечением, быстро выросшим в более серьёзное чувство. После истории со спасением Ольги Тэсс между ними возникли дружеские отношения. Вначале Борька несколько раз навестил девушку в больнице. Их встречи продолжились и после выписки Тэсс. Причём, девушку не смущало, что порой её приятель являлся к ней в разорванной одежде с синяком под глазом, или того хлеще – весь чёрный от копоти – только что с паровоза. Скорее наоборот – ей нравилось в нём эта его неистовость.
Что же касается Бориса, то очень быстро юноша осознал, что общаться с Ольгой ему не скучно. Эта девушка охотно поддерживала разговор на интересующие Нефёдова темы. Так она с живейшим интересом слушала рассказ Борьки про то, как его машинист Иван Степанович