– Это отчего же?
– Ничего не продается. Никто и рубля не дает за картины, – ответил Никитин. Петр подумал и сказал:
– А ты приходи-ка завтра на ассамблею к Меншикову да прихвати с собой все, что захочешь продать.
Назавтра по приказу царя один из шутов устроил аукцион, но, несмотря на все усилия, за первые восемь картин удалось выручить всего сорок девять рублей. Девятой, предпоследней картиной оказалась «Рождественская ночь» – которую Никитин скопировал с известного полотна Корреджо. Самую большую цену за нее дал богатый петербургский подрядчик Семен Степанович Крюков, который в то время взял подряд на строительство одного из столичных каналов. Но тут в торги вступил Петр, каждый раз перебивая цену Крюкова. Когда цена дошла до пяти тысяч, Петр сдался и уступил картину Крюкову. Видя заинтересованность государя, Головин, Апраксин и Меншиков попытались продолжить торговаться, но Петр сказал:
– А на вас, господа, много казенных недоимок. И лучше внесите-ка вы эти тысячи в казну.
А Крюкову Петр сказал:
– Спасибо, брат Семен. Из любви ко мне ты сделал то, что за границей делают из любви к искусству. Со временем то же будет и у нас, в России. А я тебя не забуду и велю твоим именем назвать тот канал, что ты прорыл.
Так в Петербурге появился Крюков канал, сохранивший свое название до наших дней.
В сражениях под Нарвой русские войска одержали победу, но потеряли множество пушек. В то время Петр I был в Новгороде, наблюдая приготовления к обороне от шведов. Однажды государь заприметил посадского, который долгое время ходил под окнами дома, где остановился царь. Петр Алексеевич послал боярина узнать, что нужно этому подозрительному человеку. Боярин вернулся и доложил, мол, посадский хочет помочь государеву горю. Царь велел привести нежданного «помощника».
Неизвестный художник. Беседа Петра I в Голландии (фрагмент)
– Какие у тебя ко мне дела? – спрашивает царь посадского. – Только говори короче.
– Всемилостивейший государь, – говорит посадский, – хочу помочь твоей беде. Знаю, потерял ты пушечный наряд и гадаешь, где достать медь на литье новых пушек.
– Правда, – сказал царь.
– Всемилостивейший государь, пропился я и задолжал, вели поднести чарку вина.
Удивился царь такой деятельности, но заинтересовался и велел поднести пропойце чарку.
Выпил посадский, да, видать, еще больше осмелел:
– Вели, государь, дать еще чарку, тогда уж скажу!
– Томишь! – рассердился царь. – Плесните ему еще чарку!
Выпил посадский и говорит:
– Слушай, государь: на колокольнях медных колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он все те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже здесь делал. Снимем-ка, царь, колокола сами, отольем пушки, врага одолеем: Бог сильных любит, а когда возьмем у шведа пушки, Богу колокола вернем.
Так