Также меня не заинтересовали развивающие игры, узоры, кубики и прочее. Мне всегда казалось, что, если ребенок здоров, достаточно общаться с ним, давать ему чувство защищенности, не держать его на привязи и не бить по голове – и он прекрасно разовьется без всяких специальных придумок. Хотя если родителю самому интересно, то, наверное, и дети с ним играют в кубики-карточки с удовольствием. Однако тут главное всё-таки другое: дети прежде всего любят быть с нами.
Потом я читала и другие тексты Никитиных, в том числе такие, в которых меньше было тепла и родительского любования детьми, но больше правил и принципов «от головы», таблиц и цифр, и даже появлялось чувство, что это уже не просто дети, а проекты какие-то. Их достижения замеряли и заносили в таблицы, изучали и предъявляли общественности. Наверное, такой риск всегда существует, если воспитание детей становится делом жизни, центром твоей идентичности. Но при этом я видела по текстам, как с возрастом мягчают подходы, становится меньше воспитания, больше просто любви и сочувствия к маленьким. Молодость категорична; к внукам мы все заметно мудреем.
И сейчас, вспоминая свое первое знакомство с книжкой Никитиных четверть века назад, я чувствую тепло и благодарность. В ней многое интуитивно совпадает с близкой мне как маме и как профессионалу теорией привязанности, хотя слов таких нет. Но суть схвачена: родительство – это естественно и радостно. Вы с ребенком созданы друг для друга. Просто будьте с ним, верьте в его силы – и всё будет хорошо. Эта книжка сделала мое материнство легче и счастливее, чего и всем желаю.
От редактора
В 1960‑х на экранах советских телевизоров впервые появились кадры: из деревянного дома выходит высокий худой человек в трусах, а за ним – голенькие и босые ребятишки. Они смеются, обтираются снегом, и видно, что чувствуют себя замечательно. Вот те же дети занимаются в домашнем спортзале: вертятся на кольцах, подтягиваются на турниках и толкают самодельные тяжести. А вот они раскладывают на полу какие-то мудреные игры, учатся читать и писать… Это выглядело очень странно и непривычно и сразу вызвало ожесточенные споры. Но факт есть факт: с 60‑х по 80‑е годы Никитины были едва ли не самой известной семьей в Советском Союзе. О них писали в газетах, снимали документальные и научно-популярные фильмы, их книги выходили миллионными тиражами, а в небольшой частный дом на окраине подмосковного Болшева началось паломничество со всего Союза. За опытом, за советом. Иногда просто из любопытства. Очень скоро стал ясен научный потенциал исследований Никитиных, которые не ограничивались просто «жизненными наблюдениями». Так они получили мощных союзников в лице авторитетных ученых – известного хирурга и пропагандиста здорового