– Отвечаю, – продолжил он, – из-за тебя. Ты нужен на Земле. Покровский создал новую группу и возится с большими энергиями. Но не они меня беспокоят.
– При чем здесь я?
– Не знаю, честно – не знаю! Мне кажется, твое место там, а не здесь. Кому, как не тебе, надо быть в курсе всех дел, связанных с происшествием!
– Мало ли кто чем занимается. Вам-то какая забота?
Он схватился за виски, застонал, опустил руки.
– Ты знаешь, – сказал он, – я еще остаюсь экспертом по всему этому. – Он пошевелил пальцами, точь-в-точь как в те времена. – Статус эксперта до сих пор не элиминирован. Таким образом, мой интерес оправдан. Но дело не в этом. Я стараюсь не упускать из виду всех участников происшествия. Это не просто интерес писателя. Меня не покидает ощущение, что события продолжают развиваться, а внезапным и необъяснимым появлением этой тройки происшествие не исчерпывается. Непонятен смысл происшествия. Опять голова начинает болеть…
– Это релаксатор с непривычки так действует.
– Да, меня предупреждали. И ведь не выключишь никак.
Он замолчал надолго.
– Как поживает Лыков? – спросил я.
– Неплохо. Занимается видеопластикой, есть очень интересные композиции. Я рад, что Валентина Максимовна акклиматизировалась. А Коробов молодец! За два года сдал школьную программу, за три – высшую и теперь занимается физикой виртуальных спектров. С группой Покровского не связан, работает самостоятельно. Рассказывал мне о своих занятиях, показывал забавные вещи. Он-то меня и беспокоит больше всех. Коробов грозился превратить темпоральную физику из свалки умозрительных концепций в точную науку. У него лаборатория в Кедровске, я там частенько бываю. Кстати, мой друг Сема Нечипоренко тоже там работает. Красивые места – горы, тайга, реки, никакой кролик не опасен.
Он долго расписывал красоты тех мест. Постепенно я стал понимать, что все эти годы он пристальное внимание уделял Жене Коробову, а теперь ему вдруг понадобился помощник. Но какая ему нужна помощь, в чем? Судя по всему, он и сам не знал.
– Ну и пусть себе Женя занимается темпоральной физикой. Что в этом плохого?
– Возможно, ничего плохого, – отозвался Прокеш. – Но мне почему-то страшно.
Глава третья
От Еревана до Базмашена две минуты на воздушке, но я сел на колесный рейсовик и вскоре любовался цветущими абрикосовыми садами на террасах, опоясывающих склоны. Местами тянулись длинные каменистые проплешины, до сих пор невозделанные.
Рейсовик начал притормаживать. Сидящий рядом мужчина развернул кресло от окна и спросил:
– Вы не знаете, как добраться до Заповедника?
– Сразу после Базмашена. Я сойду, а вы минут через пять, на развилке. Остановка «Памятник».
– Спасибо! – Он придержал сползающий с колен пакет.
Его ладони и запястья были в мелких порезах – еле заметных и свежих. Он заметил мое удивление