Согласно многим источникам, характер у мальчика был сложный. В нем странным образом как-то сочетались открытость и ранимость, скрытность и болезненная обидчивость.
В три года научился читать, еще раньше – мечтать, чуть позже решил стать «романистом», и, обладая развитым воображением, выдумывал различные истории, иногда пугая самого себя до полусмерти.
Однажды, мама спросила пятилетнего Женю, кем он станет, когда вырастет?
«Я от застенчивости лег на ковер, повалялся у маминых ног и ответил полушепотом: „Романистом“.
В смятении своем я забыл, что существует более простое слово – «писатель».
Но я не сомневался, что буду писателем…
В семь лет мне выписали еженедельный журнал «Светлячок», издаваемый неким Федоровым-Давыдовым.
Он меня не слишком обрадовал.
Был он тоненький.
От номера до номера проходило невыносимо много времени. Неделя в те времена казалась мне бесконечной.
А кроме всего я жил сложно, а журнал был прост».
Конечно, с ребенком, живущим так «сложно», родителям было непросто.
Рассказывают, что были у маленького Жени брючки. Когда он из них вырос, мама, естественно, решила брючки выбросить. Не тут-то было. Будущий писатель возмутился: как же так? Столько лет брючки старались, работали на Женю, бегали вместе с ним на свидания к соседскому петуху, и вот теперь мама их выбрасывает?! Нет, так не по-людски с любимыми вещами не расстаются! И Женя похоронил любимые брючки, а на могиле произнес в качестве прочувствованного слова монолог Отелло над погубленной им, не Женей, а мавром ревнивым, Дездемоной.
Ясно было, что добром подобные истории не кончатся.
Быть беде.
В смысле, быть в семье Шварцев – писателю.
Вот еще один признак нехороший.
Когда родился младший брат Валентин, и мамина любовь естественно переключилась в основном на него, Женя возненавидел братика. Он считал его виновником маминого охлаждения к себе. Из этой ненависти, по мнению многих, и возникло в старшем брате детское желание славы.
Женя мечтал стать знаменитым писателем, таким, как граф Лев Николаевич Толстой, только без его бороды, и значит, еще лучше! Ему это было необходимо, чтобы вернуть себе утраченную, как ему казалось, навсегда, любовь мамы.
Жить без любви к себе Женя не мог. Всю жизнь он будет мучиться своей почти наркотической зависимостью от людей, от равнодушия даже случайных знакомых.
«Х. со мной важен и надменен, и на меня производит ужасающее впечатление, что это может на меня произвести впечатление.
Что мне до него – а вот поди ж ты!» (Е. Шварц. Дневники.)
Своими писательскими амбициями Женя достал своих родителей, и как только мальчик с грехом пополам в 1912 году окончил реальное училище в Майкопе и дорос из Жени до Евгения, они отослали его в Москву на юридический факультет Университета изучать перспективную, как им казалось, профессию юриста. Два года Шварц честно пытался одолеть юридическую науку, но через два года, так и не сдав экзамен