По дороге из Гродно, откуда они с матерью пытались уехать, Сергей видел одно: сплошную бестолковщину. На запад, где грохотало, шли войска, на восток бежали гражданские люди. Никто ничего не понимал. Потом и войска пошли на восток…
Сергей открыл одну из бутылок и сделал большой глоток… До этого он почти не пил спиртного. А уж коньяк – никогда не пробовал. Поэтому, глотнув, он некоторое время сидел, выпучив глаза и судорожно хватая воздух. Но… Потом все улеглось. И – что самое главное – в мозгу, наконец, образовалась полная ясность. Сергей коснулся рукой немецкой винтовки. И это было ответом. У него есть оружие. В Школе снайперов он был одним из лучших. Получается – еще не все потеряно. «Когда нас не будет – все ваше будет», – всплыла из памяти фраза, которую он слышал на уроке истории. Но он-то пока еще живой!
– Сколько встречу немцев, столько убью, – сказал Сергей вслух, упаковал ранец, взял винтовку – и двинулся по лесной дороге.
Собственно говоря, он снова шел наугад. Вскоре он выбрался на какую-то раздолбанную дорогу и двинулся по ней. Звуки стрельбы доносились где-то очень далеко, а дорога, как назло, постоянно сворачивала не туда. У Мельникова хватало ума, чтобы не лезть напрямик через чащу. В конце концов, куда-нибудь эта лесная дорога приведет. Либо там наши – либо немцы. В любом случае, имеет смысли идти.
Путь был невеселым. Судя по всему, по этой дороге отступали наши части. Вся дорога – а больше всего обочина – была усыпана разным хламом. Валялись шинели, пилотки, котелки, сапоги, подсумки, рулоны бинтов, какое-то тряпье. В кустах виднелась брошенная полевая кухня. В другом месте – чуть ли не на километр пути протянулся густой след рассыпанного риса. Попадались и наши винтовки – но все они были лишены затворов.
Несколько раз на пути встречалась брошенная техника – полуторки со старательно изрезанными протекторами, броневичок, грустно глядящий на дорогу уже бесполезным пулеметом, орудие без затвора. Полевая кухня рядом с мертвой лошадью, «эмка», вокруг которой ветер шевелил разбросанные бумажные листы с печатями… Попался один раз и танк «Т-26» – как раз тот, о которых пели, что «броня крепка и танки наши быстры». Но этому ни красоваться на парадах, ни ходить в бой уже никогда не придется. Его, судя по развороченной моторной части, взорвали свои же. Жуть брала от того, что большинство этой техники было в целости. Ее не подбили и не сожгли. Ее наши солдаты бросили. А сами ушли на восток.
…Более всего угнетала тишина. Точнее, не совсем тишина. За горизонтом постоянно стреляли. Но слух скоро привык к далеким звукам взрывов – они воспринимались уже как нечто само собой разумеющееся, как писк комаров. Тишина была тут, вокруг. Непробиваемая тишина и безлюдье. Не слышно даже птиц.
Зрелище