Второй сержант молча повернулся, но первый окликнул его.
– Подожди. Забери-ка вот этого. – И указал на меня рукой. Я еще не успел открыть рот, как Валька предостерегающе поднял руку.
– Это со мной, сержант. Вот этих троих заберите, я позже зайду в отделение, помогу составить протокол. Вы из сто двенадцатого?
– Нет, из девяносто шестого.
Валька кивнул головой.
– Хорошо. Пусть их затолкают в обезьянник. Проспятся, я потолкую с ними.
Второй сержант пробурчал вполголоса:
– Им не обезьянник, им врач нужен. Надо же так отделать…
Валька резко обернулся на его голос.
– Придержи язык, сержант. Ты, когда один против троих идешь, тоже силу удара рассчитываешь, или как?
Сержант угрюмо молчал, глядя в сторону. Валька повысил голос:
– Не слышу, сержант!
– Так точно.
Валька вскипел:
– Что, так точно?!
– Так точно, не рассчитываю.
Валька поиграл желваками, в упор глядя на сержанта, коротко махнул рукой и сказал, как отрезал:
– Занимайтесь своими обязанностями, сержант.
Тот козырнул, отчеканил «Есть» и трусцой побежал к машине.
Я смотрел широко раскрытыми глазами на все это и пытался сообразить: что же происходит? Валька, безо всякой необходимости, жестоко избил всех троих, а эти два сержанта так спокойно на это реагируют? Один попытался было вяло протестовать, да и то сразу замолчал и послушно побежал выполнять приказание. В голове у меня это не укладывалось. Конечно же, я был зол на этих парней, о чем речь? Но ведь должна же быть мера? Неужели только за одну похабную фразу можно так спокойно и хладнокровно избить человека? Так или примерно так я рассуждал. За точность моих мыслей поручиться сейчас трудно. После удара в голове у меня все звенело, гремело, хлябало и раскачивалось, как товарный состав на стыках. А Валька, как ни в чем не бывало, хлопнул меня по плечу и спросил:
– Ну что, Игорек, шампанского-то возьмем?
Я промычал что-то неопределенное, и Валька это что-то расценил как согласие. Подойдя к окошечку магазина, он протянул деньги и коротко, тоном приказа, сказал:
– Шипучки.
Взяв бутылку и сдачу, он вернулся и со смехом потянул меня за рукав.
– Э-э-э, Игорек, да ты от страха совсем одеревенел. Ну, пойдем, пойдем. Все уже кончилось.
Я двинулся следом за ним, машинально переставляя ноги, все еще находясь под впечатлением происшедшего. Опомнился я только у самого дома. Покосившись на Валькино лицо, спокойное и непроницаемое, словно маска, я спросил:
– Валька, а нужно ли было так?
Похоже, я его недооценил, полагая, что он даже не думает ни о чем. Потому что в следующее мгновение он резко повернул меня к себе, схватив за отвороты