Завтрашний взрыв. Иван Алексеев

ответа, Степа, не раздеваясь, лег на свое ложе, и, измотанный усталостью, накопленной за этот напряженный день, почти мгновенно провалился в тревожный чуткий сон. Стражнику почему-то приснилась старая кузня, в которой, мстя своему бывшему хозяину, бесчинствовал только что вернувшийся из острога слободской злодей Николка-Каин. Потом из дыма загоравшейся кузни появился поморский дружинник, Михась, спасший тогда, во время схватки с Каином, Степе жизнь, и спросил стражника: «Почему же ты не дал мне сразу его пристрелить?» «Так разве ж он похож на водоноса?» – возразил Михасю Степа. Но Михась, не успев ничего сказать в ответ, исчез, скрытый всполохом яркого пламени. Разбуженный лучом утреннего солнца, упавшим ему на глаза из узкого оконца кельи, Степа вскочил, ополоснул руки и лицо водой из кувшина, обул сапоги, надел саблю, но не сразу помчался продолжать порученный ему розыск, а долго стоял в задумчивости посреди маленькой кельи.

      Утром Анюта, позавтракав вместе с женщинами, не пошла, как вчера, работать на стены, а, вновь демонстративно повесив нож на пояс, направилась на соборную площадь, где выстраивались для воинских занятий ополченцы. Она подошла к отряду Еремы, поздоровалась со всеми, поискала взглядом Чекана, но его почему-то не было. Анюту это слегка обеспокоило, но она не подала виду, и, как ни в чем не бывало, встала в шеренгу ополченцев крайней слева. Девушка сообразила, что ополченцы в отряде выстроились по росту, и заняла крайнее место, поскольку она была ниже всех мужиков. Командовавший построением пожилой тучный сотник в поношенном кафтане начальника поместной конницы, не сразу заметил девушку в рядах вверенного ему войска. Но когда его взгляд упал на шеренгу отряда Еремы, густые седые брови старого вояки изумленно поползли вверх, он некоторое время молча таращился на Анюту. Затем лицо его приняло багровый оттенок, он раскрыл было рот, чтобы вымытериться, но, кинув взгляд на паперть собора и стоявших на ней монахов, вовремя спохватился и решительным шагом двинулся к девушке.

      – Эй, девица-красавица! – сотник, по всему видно, едва сдерживался, чтобы не заорать во весь голос. – Ты мнишь, наверное, что встала в хоровод? Нет, милая, ты ошиблась, и плясок покуда не намечается! Так что проснись, протри глаза, да беги скорей отсель в поварню, али на огороды!

      – Я, господин воинский начальник, не ошиблась. И в дружине сей состою с самой Засечной черты, с Оки-реки, где мы первый бой приняли. И дальше желаю биться с ордынцами в рядах дружины, – спокойно и с достоинством ответила Анюта.

      Сотник от удивления на несколько мгновений лишился дара речи. В этот момент Ерема сделал шаг вперед, привлекая к себе внимание начальства:

      – Позволь обратиться, господин сотник!

      Тот лишь молча кивнул, разрешая Ереме говорить.

      – Сия девица действительно воинским навыкам обучена и плечом плечу с моими дружинниками сражалась в пяти боях. Разреши ей и впредь в рядах ополчения состоять!

      Сотник пробормотал себе под нос нечто нечленораздельное, покосился на отца Филарета – начальника формирующейся в монастыре