– Так кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – взвыла Наташа. От слез ее настроение быстро стало перемещаться в сторону ярости. Мне это знакомо.
Я показал ей на небо, где разгорались два светила, и она долго смотрела на них и ничего не могла сообразить. В конце концов, мне стало ее жалко.
– Мы на другой планете, Наташа, – сказал я. – Я же тебе уже сказал, что я пришелец. Ты не поверила. Я тебе еще раз говорю. Я пришелец!
– Что?
– Что слышала! Третий раз здесь повторять не принято. – Может быть я и груб, но иногда, знаете, бесит, когда кто-то не понимает очевидного.
– Пришелец! – всхлипнула Наташа. – Черт бы побрал всех пришельцев, и тебя в первую очередь! А почему тогда ты не зеленый?
Видали, какие у нее представления об инопланетянах? На уровне пенсионерок.
– Еще позеленею! – успокоил я Наташу.
Она посмотрела на меня и опять всхлипнула.
– Я домой хочу!
Солнце стремительно поднималось, заливая все вокруг ярким белым светом, от которого сразу стало больно глазам. И сразу тяжелой плотной волной навалилась жара.
– Надо идти, – сказала Стелла. Она уже не была похожа ни на учительницу, ни на медсестру. Теперь перед нами был солдат. Космический боец. Звездная волчица. Вся вселенная была у ее ног. И она готова была идти сколько угодно, и куда угодно. А вот Наташа совсем расклеилась.
– Куда? – простонала она. – У нас же экзамен!
Во, дает! Даже сейчас помнит про этот дурацкий экзамен. Неужели не понимает, что мы вообще можем больше никогда не оказаться на матушке Земле?
Я посмотрел на Наташу и понял, что она действительно этого не понимает. Почему-то мне не захотелось втолковывать ей свои умозаключения. Пусть не понимает. В этом ее счастье. Я просто сказал:
– Пойдем, не сидеть же здесь на этом милом пляжике. Надо бы и искупаться. А чтобы искупаться, надо найти воду. Интересно, в какой стороне море?
Она поднялась с песка и вдруг обратила внимание на свой вид. Ну-ну! По-моему, ее это потрясло куда больше чем два солнца в небе.
– Что это такое? – Брезгливо, словно змею, подняла она подол своего платья.
И тут вмешалась Стелла.
– Это называется лохмотья, – сказала она не без яда в голосе.
Наташа с завистью посмотрела на наряд соперницы, и ее ненависть к Стелле возросла во сто крат. Я попытался ее успокоить:
– Ты и так красивая. Это платье тебе очень идет. Ты в нем похожа на эту, как ее, Золушку.
– Дурак!!! – закричала Наташа. – Если тебе так нравятся эти тряпки, то я с удовольствием с тобой поменяюсь.
И она посмотрела на мой наряд. Мне показалось, что в ее взгляде опять мелькнула зависть. Надеюсь, про обмен она сказала несерьезно. Конечно я не сноб, смогу обойтись и лохмотьями, но уж больно разные у нас с Наташей размеры.
– Мне кажется, что не стоит так