Рецепты еврейской мамы, 30 лет спустя. Инна Метельская-Шереметьева

предстояло жить. После долгого и утомительного путешествия надежда, наконец, очутиться «дома» и как минимум принять душ вызывала на наших лицах неисчезающие улыбки. Управдом по имени Ханна, которая передала нам ключи и провела первый ознакомительный инструктаж, была, вероятно, когда-то давно доброй и приветливой женщиной. Но долгие годы однообразной и трудной работы, постоянные придирки, требования и вопросы жильцов, а возможно, и какие-то личные неурядицы превратили ее к моменту нашего приезда в очень неприятного «робота» с автоматической гримасой-улыбкой.

      Она проводила нас на второй этаж, показала квартиру, в которой нам теперь предстояло жить, и попутно сообщила, что внизу, на первом этаже, расположена столовая, где нас будут кормить по часам, строго три раза в день. Помимо этого, она отдала суровое распоряжение о том, что сразу же после завтрака мы обязаны незамедлительно приступить к занятиям. Нам предстояло изучать иврит и историю государства Израиль в другом крыле нашего здания. Опаздывать и пропускать уроки нельзя.

      Именно в этот момент, глядя на растерянные лица Бори и маленькой Клары, я вдруг поняла, что мир окончательно перевернулся. Что в школу теперь будет ходить не одиннадцатилетняя племянница Боруха, но и мы, ее названные родители. А значит, мы с ней словно сравнялись в социальном положении. Мы стали равно взрослыми или равно детьми, что, собственно, безразлично.