– Вот ее я и буду искать, – кивнул головой Гэндальф и усмехнулся. – Хотя в ее существовании у меня куда больше сомнений. Слишком красивая это легенда. Но все равно, если спросят, можешь рассказать про чашу. А про палантир, пожалуйста, молчи.
– Да будет так!
Сказав это, Эктилион покинул башню и спустился в город. Наместник вышел на улицу и с облегчением вдохнул прохладный вечерный воздух. Взгляд его устремился в розовое от заката небо. Серые облака клочками висели над городом и не двигались с места, словно застыли навечно. Стены, окружавшие город со всех сторон были столь высоки, что солнечные лучи уже не проникали внутрь, и улицы Минас Тирита были окутаны в плотную тень, и факельщики трудились во всю, зажигая фонари. В честь праздника городским советом было решено увеличить количество огней в городе в девять раз. Увидев наместника, они с радостной почтительностью поклонились ему. Эктилион улыбаясь, выслушал поздравления в свой адрес. В это самое мгновение стоящий на холме главный замок с высокими стеклянными окнами вдруг засверкал солнечными зайчиками, пустив их в город, в котором на короткое время вдруг снова стало светло. От бившего в лицо солнечного золота Эктилион даже зажмурился. Но настроение его вдруг стало улучшаться. Подарок небес наместник воспринял, как хорошее предзнаменование.
На следующий день он отправился в башню к Гэндальфу.
– Как твои успехи? – спросил он, входя к магу.
По хмурому лицу Гэндальфа Эктилион понял, что пока ничего утешительного он не услышит.
– Жаль, – вздохнул наместник. – Может, я помогу тебе?
– Не вижу необходимости, – буркнул в ответ Гэндальф. – Хотя, впрочем, если желаешь, почему бы и нет?
Эктилион с жаром принялся просматривать свитки, которые лежали с правой стороны от мага. Тот еще не просмотрел их. Однако уже через десять манускриптов наместник почувствовал, как у него слезятся глаза, щиплет в носу, и абсолютно нет никакого желания продолжать столь тягостную работу. К тому же за те полчаса, что он находился здесь, Гэндальф обработал свитков раз в восемь больше, чем Эктилион.
– От меня нет никакого проку, – вздохнул наместник.
И все же он просидел вместе с Гэндальфом до вечера и вышел из башни в полутьме заката. Его встретил недовольный Денетор.
– Может быть ты забыл, что я женюсь? – спросил он отца.
– Я ничего не забыл, – ответил Эктилион.
– Или для тебя важнее заниматься глупостями? – Денетор уже знал, что маг Гэндальф ищет сведения о легендарной Чаше Белого древа.
– Как ты можешь говорить такое, Денетор? – поразился Эктилион. – Чаша Анариона может вернуть былое величие и могущество Гондора! Разве это не важно?
– Конечно, важно, – усмехнулся в бороду Денетор. – Но разве союз с Адрахилом менее важен? Дол Амрот может выставить три тысячи воинов, если нам потребуется. Вот реальность! А чаша это такое же облако, которое ты видишь в небе. Попробуй, достань его. Не достанешь! Ты прожил такую