В те трудные зимние месяцы еженедельно, а когда требовала обстановка, и по два раза в неделю мы проводили всесоюзные селекторные летучки. На главном пункте связи Министерства путей сообщения собирались руководители МПС, других министерств, ВЦСПС, народного контроля, чтобы оперативно решать вопросы, поступавшие с мест. Приглашали мы человек 30–40, в том числе журналистов, однако быстро осознав пользу таких селекторных летучек, на совещания потянулось много руководящего люду, приходилось даже осаживать, ограничивать круг присутствовавших.
Зато аудитория, собравшаяся на другом конце селекторной связи, была поистине безгранична. Связь МПС охватывает всю сеть железных дорог, вдобавок во время совещаний к ней подсоединялись крупнейшие шахты, металлургические и химические заводы, ЦК республик, обкомы партии, облисполкомы. В итоге без всякого приказа на пунктах связи добровольно собирался почти весь руководящий актив регионов, оказавшихся под угрозой хозяйственного паралича. И как-то само собой, тоже без приказа, установилась такая практика: энергично, за час с небольшим, решив основные проблемы, требовавшие вмешательства центра, мы прекращали селекторное совещание, а люди на местах продолжали обсуждение, согласовывая конкретные вопросы.
Сто дней и ночей длилась упорная борьба с холодом и снегами. Те селекторные сборы наверняка запомнились десяткам тысяч руководителей разного ранга. Тяжелейшей студеной зимой они постоянно ощущали целостность хозяйственного организма, спокойную, твердую и организующую руку центра, что позволяло маневрировать ресурсами, расшивать «узкие места». С помощью оперативного штаба были решительно сломаны ведомственные перегородки: в критический час железнодорожники, металлурги, угольщики, нефтяники не вели между собой тяжб, а, наоборот, подставляли друг другу плечо. Могу сказать определенно: в ту суровую зиму только политическое и хозяйственное единство страны спасло всех от великих бед, – если бы замерли железные дороги в заснеженной России, на Украине, в Казахстане, повсюду остановились бы заводы, без тепла и электроэнергии остались бы люди.
Селекторные летучки всегда открывал министр путей сообщения Н.С. Конарев, который четко и критически докладывал обстановку на всех железных дорогах. В ту зиму я убедился, каким уважением у железнодорожников пользуется Николай Семенович, человек самоотверженный, крупный организатор, мыслящий в масштабах государства. И вовсе не случайно в 1989 году, когда Верховный Совет СССР не утвердил Конарева министром, буквально поднялись все железные дороги. Тысячи телеграмм пришли в Москву от путейцев, движенцев, диспетчеров, начальников маленьких полустанков. Как говорится, поднялась вся железнодорожная «рать». Это был своего рода стихийный коллективный ультиматум с требованием утвердить Конарева министром. И его утвердили…
После Конарева докладывали два-три начальника дорог: один – о том,