Избранное. Алексей Михайлович Ремизов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Алексей Михайлович Ремизов
Издательство:
Серия: Школьная библиотека (Детская литература)
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 2008
isbn: 978-5-08-004201-0
Скачать книгу
буйны ветры.

      Вдарило много, – люты морозы. – Вдарило много морозов, – люты морозы. Такие опущения встречаются в народных русских песнях.

      Драковитый дуб – развилистый.

      Ветреник – шаловливый ветер, он румянит щеки и вешает сосульки на бороды и усы; если в студеное время отворить дверь наружу, так он тут как тут – заклубится паром.

      Злющие зюзи – трескучие морозы, зюзи – морозы (Белоруссия).

      С. 54. Без попяту – не спячиваясь, не устремляясь на попятный.

      Без завороту – не возвращаясь, не оборачиваясь.

      Секнет – лопнет, отскочит в стороны.

      На голодную кутью – 5 января, в Крещенский сочельник. На эту кутью (кутья бывает еще в Рождественский сочельник – постная – и под Новый год – ласая, или щедрая, или богатая) чествуется Корочун. Выбрасывая Корочуну за окно первую ложку, зовут кутью есть, а летом просят жаловать мимо, лежать под гнилой колодой и не губить посевов.

      «Пальцы». В основу сказки положен южнославянский миф. См.: Бодуэн де Куртенэ И. А. Материалы для южнославянской диалектологии и этнографии: II. Образцы языка на говорах терских славян в Северо-Восточной Италии // Сб. Отд. рус. яз. и словес. Имп. Акад. наук. СПб., 1904. Т. LXXVIII, № 2.

      «Кто посягнул на детище Петрово?..»

      Безумное молчание

      Есть молчание от великого познания – от богатства духовного и мудрости – не всякую тайну вместить сердцу человеческому – слабо и пугливо оно, наше сердце.

      Видел я на старых иконах образ Иоанна Богослова: пишется Богословец с перстом на устах. Этот перст на устах – знак молчания. И этот знак заграждающий прошел в душу народную.

      А есть молчание от нищеты духовной – от душевной скудости нашей, по малодушию и робости.

      Когда на обиду смолчишь – свою горечь примешь вольную, и молчание твое – вольный крест. Но когда ты видишь, как на глазах у тебя глумятся и оскорбляют безответно, и сам смолчишь, твое молчание – безумное.

      Мы в смуту живем, все погублено – без креста, без совести. И жизнь наша – крест. И также три века назад Смута была – мудровали Воры над Родиной нашей, и тяжка была жизнь на Руси.

      И в это Смутное время, у кого болела душа за правду крестную, за разоренную Русь, спрашивали совесть свою:

      «За что нам наказание такое, такой тяжкий крест Русской земле?»

      И ответил всяк себе ответом совести своей.

      И ответ был один:

      «За безумное наше молчание».

      Слово о погибели Русской земли

I

      Широка раздольная Русь, родина моя, принявшая много нужды, много страсти, вспомянуть невозможно, вижу тебя, оставляешь свет жизни, в огне поверженная.

      Были будни, труд и страда, а бывал и праздник с долгой всенощной, с обеднями, а потом с хороводом громким, с шумом, с качелями.

      Был голод, было и изобилие.

      Были казни, была и милость.

      Был застенок, был и подвиг: в жертву приносили себя ради счастья народного.

      Где нынче подвиг? где жертва?

      Гарь и гик обезьяний.

      Было