– Снимите с них цепи и соберите их вместе, чтобы я смог поговорить с ними.
И вот теперь рабы стояли перед ним. Им не терпелось узнать, что с ними будет. Брикс глубоко вдохнул и заговорил громким голосом, чтобы его услышали сквозь треск пламени, все еще поглощавшего остатки барака:
– Друзья мои, ваша жизнь в непосильном труде закончилась. Больше не будет кнута, не будет цепей, не будет медленного истощения от жидкой каши. Посмотрите, как хорошо жили ваши хозяева, пока вы выносили страдания, истощение и голод.
Он показал на управляющего и его семью.
Рабы смотрели на человека, который полностью контролировал их жизнь. Все молчали, пока не послышалось чье-то сердитое бормотание. И тут же заговорили все разом, потрясая кулаками. Брикс поднял руки, призывая к тишине:
– Хватит! Хватит! Скоро вы им отомстите. А теперь послушайте меня.
Когда все замолчали, он продолжил:
– Как я уже сказал, вы больше не рабы. Вы свободны. Теперь вы сами можете выбрать, что делать со своей жизнью. Вы – хозяева своей судьбы.
– А что будет, когда об этом нападении станет известно другим? – послышался чей-то голос. – Они придут сюда и накажут всех, кого найдут.
– Тогда присоединяйтесь к нам, – ответил Брикс.
– И куда мы пойдем? Римляне выследят нас, как собаки.
– Нет, не выследят. Я назвал вам свое имя. Меня зовут Брикс. Я предан тому делу, за которое погиб Спартак. Когда закончилось восстание, я выжил вместе со многими другими. Я снова бежал и направился в Апеннины, где присоединился к остаткам армии рабов, которые там прятались. С тех пор мы пополняли наши ряды, нападая на поместья тех, кто называет себя нашими хозяевами, и освобождая их рабов. Я возглавляю только одну группу мятежников, которые прячутся в горах. Римляне пытались выследить нас, но мы ускользали от них. Теперь уже мы охотимся на них, уничтожаем их патрули, сжигаем дотла их сторожевые заставы. Теперь они боятся нас. Каждый римский солдат, которого мы убиваем, каждая вилла, которую мы сжигаем, каждый раб, которого мы освобождаем, увеличивают их страх.
Брикс помолчал, чтобы обратить их особое внимание на то, что он собирался еще сказать.
– Скоро наступит день, когда мы станем достаточно сильны, чтобы снова поднять восстание, которое когда-то возглавил Спартак, и тогда разразится новая война против тех, кто считает нас своими рабами.
В толпе раздались крики одобрения, потом вперед вышел один старик:
– Я тоже воевал на стороне Спартака. Мы были армией. Нас были тысячи. Но римляне все равно нас побили. Ты – командир группы беглецов и разбойников. Что нас ждет, если мы присоединимся к тебе? Какую именно свободу ты предлагаешь? Провести несколько месяцев зимой в горах как беглецы, прежде чем нас выследят, поймают и накажут? В прошлый раз они распяли тысячи, чтобы преподать нам урок. Как ты думаешь, насколько сильнее будет их гнев во второй раз?
Старик