– Я ничего не знал о планах войны с Россией, – наконец выдавил Риббентроп из себя. – Ровным счетом ничего. Гитлер все решал сам или с узким кругом приближенных, в который я не входил.
– Но ведь шла дипломатическая подготовка войны, обеспечивалось участие в войне союзников Германии…
– Я не принимал в этом участия.
– Как же так? Вы, министр иностранных дел, не принимали участия? – откровенно засмеялся Александров.
Риббентроп по-женски всплеснул руками.
– Уверяю вас, вы не найдете никаких официальных соглашений на сей счет за моей подписью! Никаких! Поддержка обеспечивалась путем устной договоренности между Гитлером и руководством стран-союзников.
– Но в плане «Барбаросса» прямо говорится, что Командование германских вооруженных сил совместно с министерством иностранных дел, которое вы возглавляли, обеспечивает участие в войне союзников…
– Мне не был известен план «Барбаросса»! – глядя прямо в глаза Александрову, произнес Риббентроп. – Он был вне моей компетенции.
Александров только удрученно покачал головой.
– Когда вы узнали, что принято решение напасть на Советский Союз?
Риббентроп опять прикрыл глаза рукой.
– Об этом мне стало известно только 22 июня 1941 года. Буквально за несколько часов до того, как германские войска по приказу Гитлера вступили на вашу территорию… Да-да, я понимаю, это может показаться вам странным, но при том режиме, что существовал в Германии, положение дел было таково, что министр иностранных дел многое – очень многое – не знал! А о многом узнавал последним.
– Слишком о многом! – усмехнулся Александров. – Прямо-таки обо всем.
– Вы правы, – не моргнув глазом, согласился Риббентроп. – Таков был режим.
– Но еще до нападения вы, как министр, созвали совещание различных ведомств рейха и дали пропагандистские установки: войну с СССР, для международного общественного мнения нужно освещать сугубо как превентивную, всячески обвиняя в ней Советский Союз.
Риббентроп вдруг громко шмыгнул носом.
– Я не помню такого совещания.
– Но тому есть документальные подтверждения…
– Возможно, есть документы, в которых что-то такое записано, но это вовсе не означает, что так было в действительности. Я был против войны с Советским Союзом, и потому от меня скрывали подготовку к этой войне.
– Скажите, вы знаете человека по фамилии Багратион-Мухранский?
– А кто это?
– В