– Упал с лошади и сломал шею. Несчастный случай. Вы готовы начинать?
– Да. Почему бы и нет? – Тео вздохнул и положил визитную карточку рядом с тарелкой. – Говорите, что делать.
«Затащите меня своими рассказами еще глубже в этот вынужденный плен ссылки», – мог бы он добавить, будь чуть более легкомысленным и менее склонным к тому, чтобы произвести хорошее впечатление на соседку.
Но вскоре он уже не обращал внимания на монотонную речь управляющего. Гостиную залил солнечный свет, приносивший с собой ощущение приятной расслабленности. Его тост с маслом нагрелся, и теперь поверх него можно было намазать три различных вида джема. Тео оставалось лишь кивать и время от времени приподнимать брови, изображая внимание, в то время как его мысли уносились к событиям вчерашнего утра в церкви.
Как все странно сложилось… Вдова – и все последующие происшествия. Он приехал в церковь поздно. Заснул. А потом забылся и позволил себе улыбнуться.
В отличие от многого другого, чему он был виной, случившееся не имело к нему отношения. Для новых привычек требовалось время. Воскресные службы проходили так невероятно рано… К тому же он ожидал больше пения и меньше проповедей.
– …И вы видите, сколько нам удалось сэкономить, забив ненужные окна и уменьшив налоги. – Гранвилл протягивал ему документ.
– Очень впечатляет. – Тео взглянул на бумагу и взял с подноса очередной тост. Разве кто-нибудь когда-нибудь слышал о ненужных окнах? В своей лондонской квартире он постоянно держал шторы раздвинутыми. В это время года свет был особенно ясным, и порой он манил его лечь в постель так же нежно, как женщина.
Не нужно ему было улыбаться этой вдове. Кстати, о женщинах и их ловушках… Разве какой-нибудь мужчина смог бы его упрекнуть? Она была прекрасной иллюзией. Такая серьезная и прямая в своем траурном наряде. Перелистывающая молитвенник, словно ребенок в поисках картинок. Когда же она резко повернулась к нему с глазами испуганной лани, то понравилась ему еще больше. Он представил, как шутливо упрекнет ее в отсутствии должного внимания, а в ответ покорно выслушает упреки за то, что заснул. Он представлял себе приятную череду поддразниваний, которые закончатся…
Гранвилл наконец замолчал. Надолго ли? Теперь он что-то писал на листе бумаги.
– Прошу прощения, – произнес управляющий, – я как раз подсчитывал оконный налог и, боюсь, прослушал ваши последние слова. – Он задумался. – Что-то о фехтовании?..
При чем тут фехтование? На многие мили вокруг не было ни одного зала. К тому же фехтование было уже не в моде. Сейчас самым подобающим занятием для джентльмена являлся бокс.
– А кое-какие части изгороди необходимо починить. И еще – два или три дома, которые потребуется покрыть соломой до наступления зимы.
– Да-да, конечно. Новые соломенные крыши. – О Боже! Он не мог бы сделать более глупого замечания, если бы даже постарался. Похоже, ему никогда больше не увидеть Лондона.
Тео отложил бумаги с оконным налогом и коснулся