Караван миновал густой ельник и вышел в сосновый бор. Унемэ неотступно шел вслед за московитами, выискивая место, откуда он сможет незаметно выпустить стрелу. Бить нужно наверняка и желательно главаря под именем Кожан. Вторая стрела предназначалась князю предателю Вокше.
Внезапно между лесных великанов устремивших свои зеленые руки к небу, раздался леденящий душу вой. Унемэ вздрогнул. Вой повторился, только сейчас он звучал особенно отчетливо, так что у маленького вогульского охотника дернулось сердце в груди. Караван остановился. Люди в овчинных шапках спрыгнули с упряжек и направили пищали в сторону леса. Но несмотря на всю их отвагу, было видно, как трясутся их ноги и руки, ожидая неведомое и ужасное вогульское лихо.
Вокша перепугавшись не на шутку, рванул поводья оленьей упряжки. Бежать, только бежать. Его душу и сердце одолевал лютый страх, такой же как холодный северный пермский ветер. Страх гнал его, пока не выдохлись олени в упряжке, пока не стихли выстрелы пищалей московитов, обуреваемые таким же животным страхом.
Вокша остановился. Что произошло с московитами, он не хотел думать. Ему казалась, что он ушел далеко от этого ужасного места, где дорогу ему и московитам перегородил сам дух хозяина леса Вотла. Он попробовал отдышаться. Он словно сам был запряжен в эту упряжку вместе с оленями. Куда же теперь. Только на запад, к хребту, к Кытлыму, где правил его двоюродный брат.
Как потом оказалось, Московиты не сильно растерялись, услышав звериный рык. Они перекрестились и встали полукругом, направив пищали в сторону леса. Потянулись мучительные минуты ожидания для Унеме, сидевшему сейчас в ельнике, и ожидающему расправы над осквернителями святилища. На опушку леса выскочила стая огромных волков. Во главе стаи стоял белый волк-исполин. Унемэ испугался. Вот он лесной дух Вотла. Пришел помочь свершить правосудие. Он никогда сам не видел Вотлу. Старики говорили, что он может принимать разный облик, где белый волк, а где огромный человек-великан в оленьей шкуре. Унеме не зачем было боятся Вотлу. Он знал, что он не тронет его, в отличии от московитов. Но Унеме все-таки испугался, ведь он был охотник, а не воин. Московиты сделали залп из пищалей. Стая рассыпалась меж деревьев, но белый волк-великан остался стоять на своем месте. Или московиты промахнулись или же Вотлу не берут пули московитов.
Белый волк оскалился, обнажив огромную пасть с рядами больших и острых клыков. Он готов был броситься на людей и разорвать их на клочки, но медлил, ожидая чего-то. Кожан бросил пищаль на нарты и достал из ножен кинжал, попутно отодвинув Семку, стоящего рядом за свою спину. Семка было оскалился, но увидев налитые кровью глаза отца, поспешил не перечить.
– Стой