– Хватит, – устало сказал Марсагет. – Продолжим после завтрака. Нужно немного вздремнуть.
– Его куда? – спросил Меченый, поднимая с пола полуживого Афенея.
– В пустую зерновую яму. И дружинника поставь… – Марсагет повысил голос: – Афеней, подумай! Мне нужно знать, кто был твоим собеседником. Если не перестанешь упрямиться, я прикажу содрать с тебя кожу! С живого! Уведи его!
Меченый вывел лазутчика и вскоре возвратился.
– Какие будут приказания? – спросил он.
– Не нравится мне этот купеческий караван… – после некоторого раздумья ответил вождь. – Слишком уж внезапно появился он у наших стен. Как случилось, что его не заметили наши сторожевые отряды? По какой дороге шел караван и кто его провел?
– Ты думаешь, это лазутчики сармат?
– Не исключено… Но мы не можем нарушить закон гостеприимства, поэтому пока нужно лишь усилить наблюдение за ними.
– Будет исполнено.
– Иди.
– Позволь спросить, Марсагет…
– Спрашивай.
– Что ответить купцам, если они поинтересуются, куда девался Афеней?
– А что хочешь, – ответил Марсагет. – Только, если наши предположения верны, боюсь, что такой вопрос они не решатся задать.
– И постараются как можно быстрее покинуть Атейополис, – подхватил его мысль Меченый.
– Правильно. Но к этому времени нужно, чтобы заговорил Афеней. Обязательно!
– И тогда…
– Да! – понял Марсагет. – А теперь ступай, дай мне отдохнуть. И сам поспи: день предстоит хлопотный…
Как следует выспаться вождю так и не удалось. Ранним утром его разбудил взволнованный начальник ночной стражи. Марсагет некоторое время не мог уловить смысл его сбивчивых, торопливых объяснений. Но затем подхватился, словно ошпаренный.
– Что-о?!
– Великий вождь, прости, виноват… – бормотал начальник стражи, не осмеливаясь посмотреть в глаза вождю.
– Да как… как могло это случиться?! Куда смотрели твои воины?!
Марсагет в ярости оттолкнул начальника стражи и выскочил наружу. В дальнем углу двора, у зерновых ям, толпились дружинники и телохранители. А возле одной из них в луже крови лежал воин, охранявшей Афенея. Из его груди торчал обломок стрелы…
Военачальники хмуро отмалчивались: то, что случилось ночью в акрополе, было настолько необъяснимо и тревожно, что они просто боялись высказать свои предположения взбешенному Марсагету.
– Кто? Кто-о?! – в который раз спрашивал вождь и, не получая ответа, еще больше ярился.
– Дозволь слово молвить, вождь… – появился в дверях Меченый.
– Ну! – нетерпеливо выкрикнул Марсагет.
– Следы