Вспомнила Василиса свои мысли тогда и сама испугалась. Неужто не будет? Неужто верно подсказало ей сердце тогда: лучшего счастья не бывать?…
А сейчас? Разве не будет больше такой же радости, такого же счастья?… Она едет к нему, к милому. Он зовет ее, ждет. Товарища прислал, чтобы поторопить. Деньги на дорогу. Платье. Значит, любит же? Почему же не бывать такому же счастью? Хочется Васе верить, что счастье будет, а на дне сердца шевелится червячок. Не верится… Почему? Что изменилось?
И опять думает Вася, вспоминает…
Расстались они тогда неожиданно. Передвинулся фронт. Уехал Владимир, когда Вася еще совсем слаба была, еле ноги передвигала. Расстались хорошо, тепло. Про сестру не поминали. Поняла Вася, что она в самом деле для Володи все равно что «стакан водки – выпьешь и забудешь»…
Вернулась Вася к себе и сразу за работу. Тогда казалось, будто все опять по-старому, по-хорошему. А теперь Вася вспоминает, что что-то уже тогда на сердце легло. Где-то на самом дне щемила не то обида на Володю за сестру с пухлыми губами, не то недоверие… А все-таки крепко любит Вася Володю. Забота общая да болезнь еще крепче спаяли их. Раньше «любились», а еще родными не были. Теперь, как горе вместе пережили, еще ближе сердцем… Но уже радости светлой, что весеннее утро, любовь Васе не давала. Потемнела она, будто тучами заколочена. Зато глубже да крепче стала.
Впрочем, до любви ли, до радости тогда было? Фронты, разлука… Заговоры… Мобилизации коммунистов. Со всех сторон угрозы. Каждому работы по горло… Пришлось с беженцами Васе возиться… В жилотдел Совета попала. А тут и родилась у ней мысль дом-коммуну создать. По своему соображению да с помощью Степана Алексеевича… Он ее поддерживал. Советом. Финансами. И ушла Вася с головой в дело.
Так и жила. Месяцы. Вспоминать Володю вспоминала, в сердце своем всегда носила, а скучать по нем некогда… Да и он на работе, и будто все гладко идет. Не хорохорится. С «верхами» да главками в мире живет.
И вдруг нагрянул Владимир в Васину светелку. Нежданно-негаданно. При отступлении попал в перестрелку. Ранили. Не опасно. А передышка нужна. Дали отпуск. Вот и приехал «к жене на харчи»…
Рада Вася. А все-таки мысль шевельнулась: зачем так случилось, что сейчас он тут? Что стоило месяца два раньше или там через месяц? Сейчас как раз у Васи – забот, дел не оберешься!.. Съезд, реорганизация жилотдела, борьба из-за дома-коммуны… Ну, просто делам конца не видать!.. И так-то не разорваться. А тут еще Володя. Да еще раненый. Уход нужен… Как быть?
Забота заволакивает Васину радость.
А Владимир весел, как дитя.
Сапожки ей привез, как обещал еще тогда, в первый день ее приезда к нему…
– А ну-ка, примерь, Вася. Каковы-то будут в новых сапожках твои ножки-игрушки?
Василисе некогда. Заседание в жилотделе. Но нельзя же Владимира огорчить.
Примерила. И будто в первый раз увидала свои ноги. И правда, игрушки.
Смотрит на Володю счастливыми глазами, даже и поблагодарить не умеет…
– Подхватил бы тебя на руки, Васютка, да рука не позволяет… Люблю я «ножки твои… И очи твои карие!
Доволен