Как только твое сознание совершенно освободится от подавлений, у твоего инстинкта появится другое качество. Он будет присоединен к разуму. Когда бессознательное больше не подавлено, когда нет никакой Берлинской Стены между сознательным и бессознательным – стены можно удалить, потому что нет никакого подавления, и нет необходимости в том, чтобы прятать бессознательное – тогда ты можешь входить в бессознательное и выходить из него так же легко, как в своем доме переходишь из одной комнаты в другую.
Это твой дом – Гурджиев часто использовал метафору дома, сравнивая человека с трехэтажным домом.
Первый этаж – это бессознательное, второй этаж – это сознательное и третий этаж – сверхсознательное. Как только между твоим разумом и инстинктом нет конфликта, ты впервые становишься человеческим существом; ты больше не принадлежишь к животному царству. И, по-моему, это абсолютно необходимо каждому, кто хочет знать истину, жизнь, существование; каждому, кто хочет знать, кто он такой.
Как ты можешь узнать себя, подавив девять десятых своего ума? Так много всего в себе ты подавил в подвал, и войти туда – выше твоих сил. Все религиозные люди живут в страхе, в дрожи. Чего они боятся? Они боятся собственного бессознательного и собственных подавленных инстинктов, которые стучатся в двери сознательного: «Открой дверь, мы хотим войти! Мы хотим быть претворенными в реальность, хотим быть осуществленными». Чем более они голодают, тем становятся опаснее. Ты окружен голодными волками – каждый инстинкт это голодный волк. И в этом мучении живут так называемые религиозные люди – окруженные голодными волками.
Я хочу, чтобы вы подружились со своим бессознательным. Пусть ваша биология будет удовлетворена до предела. Просто попытайтесь увидеть суть: если биология совершенно удовлетворена, нет никакой борьбы между сознательным и бессознательным. Ты становишься целым, насколько это касается ума; твой ум будет одним целым. Это высвободит в тебе огромный разум, потому что большая часть твоего разума уходит на подавление. Ты сидишь на вулкане, пытаясь удержать вулкан от извержения. Вулкан начнет извергаться – твоя власть так мала, что она не может сдерживать его вечно; напротив, когда он начнет извергаться, тебя разорвет на столько маленьких частей, что невозможно будет снова собрать их вместе.
Многие сумасшедшие в мире, в сумасшедших домах – кто они? Что случилось с ними? Они распались на части, и нельзя собрать их вместе. Невозможно собрать их вместе, если только не осуществить их подавленные инстинкты. Но есть ли кто-нибудь, чтобы хотя бы сказать это? Из-за того, что я говорил это почти тридцать пять лет, я стал самым непопулярным человеком в мире.
Только вчера я увидел в журнале «Штерн» на передовице статью на пятнадцать страниц