Когда, покачиваясь после сна и протирая глаза, Лен вышел в коридор, Штальдер уже пулей вылетал из своей комнаты забитой литературой о хищниках, анестезии и ветеринарной медицине. Лен пропустил его, зашел в ванную и, сидя на унитазе, принялся, как и каждое утро, рассматривать плакат с изображением рыси – снимок неизвестного ему фотографа по имени Жак Селяви. Потом переплел дреды и подставил голову под холодную воду.
Он вошел в большую светлую гостиную, где много места занимали рабочий стол с двумя компьютерами и три стеллажа, забитых картонными коробками, зарядными устройствами, ошейниками, запасными аккумуляторами, налобными фонариками, пластмассовыми чемоданчиками, папками и книгами. Одна из стен гостиной была полностью завешана шестью аккуратно подогнанными друг к другу картами. На них в масштабе 1:50000 были изображены Северо-Западные Альпы. В картах торчали тринадцать красных и синих булавок, которыми помечались места, где в последний раз пеленговали рысей. Красными помечали самок, синими – самцов.
Стол посередине комнаты был уставлен посудой, хлебом, молоком и кукурузными хлопьями, еще на нем стояла бутылочка «Пингу», любимого сиропа Геллерта. Однако за столом никого не было. Штальдер в теплых брюках со множеством боковых карманов сидел с куском хлеба в руках перед компьютером и искал на сайте газеты «Санкт-Галлер Тагблатт» сообщение об отрубленных лапах – вчера вечером он дал свой комментарий по просьбе одного журналиста. Скафиди стоял на кухне в штанах от лыжного костюма и жарил яичницу.
– Попробуем-ка лучше эту антенну, Скафиди, – сказал Геллерт, широкими шагами вошедший в гостиную в темно-синем термобелье, держа в руках странную металлическую конструкцию и легким кивком приветствовав Лена. – Ничего не имею против твоего ремонта, но с той антенной достаточно один раз упасть, чтобы она опять сломалась.
Геллерт положил ни разу не попадавшуюся на глаза Лену конструкцию на стол, между маслом и «Несквиком», и защелкал разными шарнирами. Странная вещица становилась все более похожей на телевизионную антенну Штальдер уже нашел статью и критически взглянул на геллертовский новодел:
– Ты уверен, что она работает.
– Уверен. Я сам ее собирал.
– А как мне ее держать? – поинтересовался Скафиди, переворачивая яичницу на сковороде. – То есть почему у нее шесть усиков, когда у обычных антенн – четыре?
– Не беспокойся, тебе не придется с ней пеленговать. Вы с Леном возьмете обычные.
Лен знал, что еще не очень ловко обращался с антеннами. И стремился поскорее приспособиться. Сев за стол и отрезав себе хлеба, он принялся рассматривать фотографии на облицованных плиткой и не занятых картами стенах. Фотографии, которые Штальдер и Геллерт делали «в полях» за последние годы. Рыси на воле. Самка Мила с двумя детенышами, сразу после их рождения. Рена – только кисточки на ушах и острый, как нож, взгляд.