Мы быстро преодолели путь от Семеновского озера до улицы Гагарина. Взобрались на несколько горок.
– Вот мой дом…
– Я в курсе. Знаю. Бывал здесь много раз. Навещал тебя во сне, например, помнишь?
– Это тоже было правдой?
– Несомненно. Сейчас я тебя покину. У нас с друзьями есть много важных дел, и они хотят, чтобы я помог им. А тебе надо отдохнуть. Событий было много. Тебе стоит все осмыслить. И привыкнуть к несколько новому для тебя состоянию. Наверняка, у тебя проявятся кое-какие способности, которых не было. Не пугайся и не удивляйся. Как только освобожусь, вернусь к тебе.
– Я буду скучать и ждать!
– Я тоже! Если что-то срочное – подумай обо мне, настройся и я появлюсь.
Я повернулась к дому, сделала несколько шагов. А когда обернулась посмотреть – его уже не было.
Растаял. Исчез.
Но у меня ведь теперь новое зрение. И я заметила, как от того места, где он стоят прочерчен в пространстве легкий искрящийся след – словно звезда чиркнула. Улетел…
Да будет так!
Утром мама, с которой я живу, потребовала объяснений. Где я была вчера вечером и почему вернулась так поздно?
Я поняла – она волновалась. Мамы всегда волнуются. Это я знала и не хотела ее тревожить понапрасну.
– Мама, все нормально. Я была с друзьями. Не переживай, я их знаю очень хорошо. Они очень милые и порядочные.
Мама знала, что я не употребляю спиртного и не курю, но, тем не менее, спросила:
– Вы пили?
– Конечно же нет.
– Хорошо, дочка, я верю. Но в следующий раз обязательно звони.
Я уже хотела было бросить стандартное «хорошо, мама», но тут автоматически активизировалось мое новое зрение. Я увидела ауру. Она была очень красивая, радужная, с преобладанием голубых тонов вверху, и красноватых внизу. Но в области сердца я увидела затемнение.
Я вчера зашла домой около двенадцати ночи. И хотя я не шумела и сразу легла, но мама меня ждала. Ее сердце билось сильнее и устало.
Ну что же, теперь я наглядно могла наблюдать последствия своего беспечного отношения.
Дабы исцелить, я направила на нее луч своей любви – из сердца в сердце.
На моих глазах темнота исчезала. Луч света стирал ее словно ластик карандаш. Потом уложила ее в кровать, укрыла потеплее, включила телевизор, остановившись на канале Культура, где передавали какой-то симфонический концерт – для успокоения души и тела нет ничего лучше классической музыки. Налила сока в стакан, заварила чая, принесла на подносе.
Мама совсем успокоилась. Пила чай, слушала Вивальди.
– Спасибо, дочка, все хорошо. Но ты все равно меня предупреждай, когда задерживаешься. Сама ведь знаешь, сейчас время такое, нехороших людей много.
– Мамочка, я знаю. Но сейчас то, по-моему, стало гораздо спокойнее, чем было, например, еще века два назад.
– Ты