Подскакивая в седле, это было не так просто сделать, но я постарался хотя бы обозначить данный взгляд.
– Хорошо, прошу прощения за свою несдержанность, – чувствовалось, что искренности в этих словах ноль целых хрен десятых, но «дожимать» голландца не стал.
– Принято.
Некоторое время ехали молча, потом Ван Давль не выдержал:
– Господин капитан, согласитесь, что солдат нужно кормить, лошадей тоже.
– Вполне разделяю ваше мнение, – весело посмотрел я на собеседника, догадываясь, о чём пойдёт речь дальше.
– В нашей армии около полумиллиона человек, они должны что-то есть…
– Господин лейтенант, вы в самом деле искренне считаете, что меня, да и любого русского, беспокоят проблемы наполеоновского войска? Думаете, что я хоть сколько-нибудь расстроюсь, узнав, что гренадёру Жану или гусару Пьеру не удалось сегодня поесть? Повторяю: любой вооружённый иностранец в России для меня не человек, а враг. И я буду стараться уничтожить его любым доступным способом.
– Почему же вы не убили меня?
– Не было необходимости – вы уже не представляли опасности для моей страны.
– А зачем я вам вообще нужен живым? Разве не проще было сделать лишний выстрел?
Во тупой!
– Понимаете, – терпеливо начал я, – ни мне, ни русским вообще не нужна конкретно ваша кровь, но у нас не имелось десяти человек, владеющих верёвкой так, как этот башкир. И не беспокойтесь – я не везу вас к своей армии, чтобы изуверскими пытками вытягивать какую-то страшную военную тайну…
– Кстати, насчёт этого дикаря… – перебил меня голландец.
– Господин Ван Давль! – пришлось резко прервать его реплику. – Гафар состоит в армии Российской Империи. Потрудитесь воздержаться от оскорбительных эпитетов.
– Но разве он в военной форме? – поднял брови лейтенант.
– Это форма его полка. Пусть она и отличается от общеармейской. У вас вроде тоже мамлюки одеты не так, как все остальные. А ведь – гвардия.
– Но ведь большинству представителей Великой Армии этот факт неизвестен, и к таким, как этот азиат, будут относиться, как к обычным бандитам.
– Кого это вы назвали бандитами?
– Да хотя бы тех крестьян, что нападали на наших фуражиров.
– Я вроде бы объяснил, что они просто боролись с теми, кто обрекал их семьи на смерть от голода.
– Да? А если наши войска, чтобы уберечься от удара в спину, начнут действительно просто уничтожать население и забирать весь провиант безо всякой оплаты?
– Думаю, что ни ваш император, ни его маршалы на такое никогда не пойдут: сразу же за такими действиями начнётся повальное бегство крестьян по всему планируемому маршруту вашего следования. Вместе с припасами. Вашей армии придётся наступать через «пустыню». А ваши фуражиры будут подвергаться гораздо большей опасности, чем солдаты в генеральном сражении. Начнётся дезертирство,