И пусть оставят мелкие и крупные заботы.
Желаю внутренней гармонии и в мыслях, и уме,
Панаму к лету, шубу теплую и валенки к зиме.
Квартиру метров двести, дачу на Карибах.
И Новый год встречать в Париже иль Мадриде.
И женщину надежную, до старости чтоб рядом,
Которая поддержит тебя словом или взглядом.
Друзей сердечных, путь немного, но своих.
Врагов порядочных, а лучше бы без них.
И я скучаю по тебе – не важно, рад, не рад,
И я горжусь, что у меня есть старший брат.
Желаю: ни от радости, ни в горе слез не лей.
Я поднимаю тост за твой красивый юбилей!
Реквием по отцу
Тупая сердце режет боль невыносимостью потери.
Он умер днем во сне. Ушел.
А я еще не верю.
Он умер тихо, как и жил, спокойно и смиренно.
Он не был гений иль герой, он был обыкновенный.
Но для других, не для меня. И боли нет конца.
Как страшно не осознавать, что больше нет отца.
Как страшно верить, что сейчас приду опять домой,
И улыбнется он в ответ, заговорит со мной.
Не улыбнется. Нет, увы… Его не стало. Боль.
И мы скорбим. И плачем мы. И сердце жжет огонь.
Огонь любви, огонь потерь, пламя беды большой.
Он умер. Мы теперь в тоске.
А он обрел покой…
Наша жизнь какого цвета?
«Интересно, наша жизнь какого цвета?» —
Опросил я всех и не нашел ответа.
«Жизнь сера», – ответил мне старик.
«Нет, светла!» – поспорил детский крик.
«Жизнь – она в полоску, вот дела», —
Мне сказал мудрец. «Она бела…
И черна… – задумался слепец. —
Жизнь – начало света и конец».
Женщина задумалась игриво:
«Она чуть цветна. И так красива!»
«Радуга!» – пролепетал малыш.
Дорогая, что же ты молчишь?
Для тебя же я задал вопрос.
Отчего же недовольно морщишь нос
И кокетливо сдвигаешь брови?
«Жизнь ярка. Она краснее крови.
Жизнь светла, но много темноты.
Жизнь изменчива, как я или как ты.
Жизнь… Ну, разве сразу дашь ответ?
Жизнь. Мгновенье – снова новый цвет.
Лишь минута – новый перелив.
Жизнь непостоянный цвет-мотив».
Может, ты, любимая, права.
Не найти для цвета мне слова…
Синий призрак
Синий призрак стоял у стены, синий призрак в упор смотрел.
Опустила глаза без вины. Очевидно, такой мой удел.
А в зрачках у него синева, жесткость, злость, осуждение.
Мне казалось – во всем права. И надеялась я на прощение.
Синий призрак растаял как снег. Он опять меня не простил,
Ничего не сказал в ответ и грехов моих не отпустил.
Прикоснулась к стене рукой, а от страха чуть не кричу.
Вновь нарушен мир и покой. За тебя поставлю свечу.
Чтоб поверил и пожалел, тяжело страдать без вины.
Очевидно, такой мой удел – видеть