– Вот как? Занятно. А где эта кассета?
– У меня.
– Даже так? Как же ФСБ до неё не добралась? – Я смотрю на неё с нескрываемым интересом. Вот что значит – старая школа.
– Представители ФСБ изъяли кассету, стоящую в автоответчике, но там уже была новая. Про эту я сама забыла. Она лежала в тумбочке. Вчера, когда Оксана принесла записку, начала собираться и случайно нашла, – дает простейшее объяснение Варвара Кондратьевна.
– Ладушки. Это уже что-то. Посмотрим, кто такой этот Сухорук. Простите, я вас перебил. Вы начали рассказывать об убийстве Николая Михайловича.
– Я возвращалась без десяти двенадцать, – продолжает она.
– Это точно?
– Сашенька, не забывайте, где я работала.
– Я помню.
Такое не забывается. В молодые годы Варвара Кондратьевна была шифровальщицей, там-то её и заприметил наш генерал. Впрочем, в те времена он, кажется, ещё был капитаном.
– Убийство произошло за несколько минут до этого. Соседка поднималась по лестнице, услышала выстрел, – четко, словно докладывая, произносит бывшая сотрудница резидентуры.
– Понятно. Милицию вызывала она?
– Она. Бросилась вниз, и с поста позвонила в райотдел, – рассказывает Варвара Кондратьевна.
– Вниз?
– Конечно. Вы же знаете, дом у нас ведомственный. Внизу сидит сержант.
– Ага, то есть она отсекала стрелявшему путь к отступлению.
– Именно. Вскоре пришла я. Увидев, что Николай Михайлович убит, я позвонила Одинцову. В следственный отдел.
– Да, я знаю.
– Он прислал своего человека. Его зовут Стрельцов Андрей Игнатьевич. Очень приятный молодой человек. Вот вам, кстати, его телефоны: рабочий и домашний.
Варвара Кондратьевна протянула мне листок бумаги, исписанный черной шариковой ручкой. Я не считаю себя светилом в области графологии, но человек, писавший на этом листе, явно обладал широкой душой. И, скорее всего, твердым характером.
– Он приехал практически одновременно с милицией…
Я удивленно поглядел на свою собеседницу. Судя по тому, как близко находился дом Рыбакова от райотдела милиции, и как далеко от Генпрокуратуры, сотрудники внутренних органов должны были идти прогулочным шагом, а этот самый Стрельцов не иначе, как лететь на вертолете.
– Старший лейтенант милиции в присутствии понятых и представителя ФСБ осмотрел место происшествия и констатировал самоубийство.
– Гм. Это, в общем-то, не их дело. Здесь решает судмедэксперт. Странно, но в целом не выбивается из ряда странностей, которыми окружено наше дело. А что этот самый следователь?
– Он заявил, что располагает фактами,