Мама уже тогда в одиночку начала попивать недорогое марочное сухое вино, в основном за мой счет. Возвращаясь поздними вечерами, я, почти всегда, видела одну и ту же бездарную картину руки неизвестного мастера: поддатая мама, а рядом с ней моя доченька в колготках, повисших на коленках и в грязном халатике. Мама немедленно-услужливо предлагала мне холодного пойла, чтобы, тем самым, уровнять наше с ней мировоззрение. И в те же далекие годы я начала иногда соглашаться на эти, сомнительной выгоды, предложения. Огромная видимая разница между моим жилищем и офисом, откуда я только что пришла, не давала мне уже ни спать, ни, собственно, жить.
Глава 2
Я упрямо шла вперед. Казалось, никто и ничто не смогли бы остановить меня на этом пути. И вот, однажды, после проведения очередных успешных переговоров с англо-говорящими французами на уровне Министерства Иностранных Дел, совершенно неожиданно, на мой рабочий стол легла премия, выраженная в зеленых стодолларовых купюрах. Очень большая премия, та, о которой я даже не смела мечтать…
– Я знаю, что у тебя проблемы с квартирой. Купи ее! – тихо сказал мне шеф, – Ты это заслужила.
– Уфф… – только и прошептала я.
Прознав про мою царскую премию, мама быстро сообразила, что теперь она может получить не только свободу от внучки, но и продать квартиру, разделить деньги с отцом. А дальше… просто уехать в Россию, куда медленной рекой потекли вся и все. Чтобы устроиться в России ей были нужны серьезные деньги. Мама сноровисто подыскала мне вариант другого жилья, цена которого соответствовала полученной мною премии. Рожденная в Китае, в русской семье посольского водителя, она обладала непобедимым, неоправданным оптимизмом этого жилистого народа.
Далее, без особых церемоний, она выкрала мой паспорт и за умеренную взятку выписала меня из отчего дома вместе с внучкой, чтобы мы ни в коем случае не помешали при продаже, оформлении документов и дележе средств…
И все бы ничего. Но эту большую, престижную квартиру папа и мама получили когда-то только потому, что у них родилась дочь. То есть я.
Ничуть не печалясь о нашей судьбе, родители мирно разделили деньги, согласно причитающимся им метрам. Мама, конечно, получила больше, ведь мы занимали там целый зал!
А вот успех этого мероприятия маму угораздило отпраздновать именно со мной. Она не сказала прости, или на худой конец – спасибо. Двести долларов – это все, что осталось после нее… Нет, я не обиделась. Я просто запомнила. В результате этого «мирного» сотрясания воздуха, всего через три с небольшим недели, мы с дочкой уже занимали собственную двухкомнатную квартиру с огромным балконом, на четвертом этаже. Повсюду, куда хватало глаз, царил хаос переезда. Ах, как мы были тогда счастливы вопреки всему!
Ситуация резко пошатнулась, когда из Ташкента хлынула первая серьезная волна эмигрантов. Вместе с ними стали