Осталось подобрать сапоги, благо портянки все одинаково землистого цвета.
– Важно взять на размер побольше, – советовали отслужившие пацаны со двора, – не то ноги с непривычки собьёшь.
Лёха уцепил пару сорокового размера. В суете, он не заметил, что сидит на схваченном второпях комплекте обмундирования, размера 52, роста первого. Об этом напомнил удручённый Дюдюсь. Ссутулившийся и согбенный в три погибели, он не стал нисколько ниже. Длинные руки, опущенные почти до сапог, разорванные на заднице трусы, майка до пупа, да крохотная пилотка. Другой одежды курсант не имел. Опасливо озираясь, он искал большими влажными глазами хэбушку.
– Тебе только галстука не хватает! Иди сюда, земляк! – позвал его Лёха. – У меня тут есть кое-что. Если не понравится, ты не обессудь, другого не имею!
– Спасибо огромное! – сердечно поблагодарил Дюдюсь и поспешил одеться. Лямки на штанах пришлось распустить – в сапогах не видно. С хэбушкой было сложнее: рукава еле застегнулись на предплечьях, а плечи свисали до предполагаемых бицепсов. Но запахнуться можно аж полтора раза! К счастью, полы хэбушки позволяли застегнуть на ней ремень. Эти мелочи, включая смех сослуживцев, не могли омрачить радость Дюдюся. Он, глупо улыбаясь, присел рядом со своим благодетелем.
– Пошёл отсюда, козёл! И поживее! – рявкнул на него Кирюха.
Понурившись, Дюдюсь отошёл в уголок.
– Зачем ты его прогнал? – не понял Лёха.
– Пускай даже близко не показывается. Известно, с кем поведёшься, от того и наберёшься!
– Это как?
– Молча! Нас такими же посчитают. Помнишь тушёнку?
– Так ведь, Мухи нет.
– Есть только осы да шмели! Распускаться нельзя, – продолжил поучения Кирюха. – Не успеешь оглянуться, как растопчут!
Ничего не поняв, Лёха тактично промолчал.
Деньги и документы вернули каждому без путаницы. Память у ротного оказалась отменной.
– Строиться на улице!
– Шагом марш в казарму!
В первом подъезде кирпичного четырёхэтажного здания располагалась вторая рота, соответственно, на втором этаже. В казарме окна однообразные и нет никаких балконов с прочими прибамбасами, характерными для гражданских строений.
После команды, разрешающей войти в расположение, Кирюха с Лёхой кинулись на лестницу первыми. «Места зашибать!» На втором этаже была широкая двустворчатая дверь. Лёха одним из первых, вслед за капитаном, заскочил внутрь. Прямо у входа стояла большая тумба с золочёным гербом СССР. На низком постаменте стоял младший сержант со штык-ножом, прицепленным к кожаному ремню. Увидев ротного, дневальный лихо отдал честь и проорал в пустой казарме:
– Смирно!
Пройдя по некрашеному деревянному полу, пахнувшему мастикой, новобранцы оказались на ЦП – центральном проходе.