Туман и сырость
Три дня подряд…
Таким я вырос,
И – что ж! – я рад
Нести всё время,
Всю жизнь мою
Себя, как бремя,
В разлад со всеми
И даже с теми,
Кого люблю.
И – через много
Шумящих лет
Я столь же строго
Взгляну на свет, –
Да, он мне ближе!
Но – что скрывать? –
Ведь я увижу,
Что я опять
Всё так же занят
Одним – одним… –
Мильон терзаний…
Белесый дым…
Гонг
Стараюсь жить попроще, без утонков, –
Сплошная трезвость, здравый смысл во всем…
Вдруг – странный, тяжкий звук, как будто гонга
Удар!.. И всё меняется кругом.
Знакомый звук, как мир, больной и старый,
Пронзительный, надрывный и лихой…
Чайковский ждал такого же удара,
Бетховен, будучи уже глухой.
Толстой, насупленный, косматобровый,
В биеньи жизни звук тот различал,
И вздрагивал, и вслушивался снова,
И вышла «Смерть Ивана Ильича»…
У Чехова – «Вишневый сад»… У Блока
Расцвел над бездной «Соловьиный сад»…
Везде – куда ни глянь! – над одинокой
Душой мечи дамокловы висят…
И я, пигмей, живу и не горюю…
Вдруг грянет гонг, и станет жизнь тесна,
И хочется проклясть ее, пустую,
Проклясть ее и прыгнуть из окна.
До вечера влачится тупо время,
Живешь в каком-то гулком колесе,
Ругаешься и плачешься со всеми, –
Другой и все-таки такой, как все.
Как все, как все!.. Нет певческого дара.
Я – пустоцвет… Ну что ж! напьюсь тайком
И буду до надсады «Две гитары» –
Мотив давнишний, затхлый, стертый, старый,
Мне в уши занесенный ветерком,
Себе под нос мурлыкать тенорком…
Ровно в восемь
Ровно в восемь меня ты встречала.
Я бежал и не мог продохнуть,
Наступая на цепи причалов,
Изъязвивших песчаную грудь.
Впрочем, «грудь» – устарело, избито
Для земли, для воды, для песка…
Я на прежних поэтов в обиде,
Что посмели они истаскать
Всё дотла, и всё выпить до краю,
И беспечно мотать до меня
То, что ныне во мне закипает,
Улыбаясь, дразня и маня.
Но и хуже мы муки выносим, –
В зное лета и в вое зимы
Мне осталось одно: ровно в восемь, –
Точка в точку, – встречаемся мы.
А в дурную погоду заочно
Для тебя составляю я речь,
Где любовно приветствую точность
И рассчитанность времени встреч.
Покушавшемуся
Неделя протекала хлопотно.
К субботе ты совсем раздряб.
Пришел к реке, нырнул и – хлоп