Махидевран вошла, склонила голову, как положено, только глаза блестели, предчувствуя радость.
– Валиде…
– Проходи, Махидевран, присядь. Поговорить хочу.
Только сейчас баш-кадина заметила, что сама Хафса не улыбается.
– Как ваше здоровье, валиде? Ничего не случилось? У вас вид озабоченный.
– Есть о чем беспокоиться.
– Хуррем что-то натворила? Эта женщина никогда не угомонится, лучше бы ее шайтан забрал!
– Нет, Хуррем ни при чем. О тебе хочу говорить…
Махидевран чуть напряглась. Не такого тона она ожидала от разговора о себе, ведь, кажется, угодила Повелителю – родила дочь.
– …о тебе и о Мустафе. Как мой внук?
– Мустафа здоров, он не болеет, как эти недоноски Хуррем. Учится и много тренируется у янычар. Те его просто обожают.
– Вот об этом я и хочу говорить.
В темных глазах Махидевран мелькнула тревога, но она промолчала.
– Мне сказали, он все чаще произносит обещание «вот стану султаном…». И это перед янычарами.
Махидевран не сдержалась, всего на мгновение ее глаза триумфально сверкнули, блеск тут же погасила, глаза опустила, пролепетала:
– Он еще ребенок…
Но Хафса все заметила. Так и есть, это слова самой Махидевран. Глупая женщина забыла об осторожности!
– Он ребенок, Махидевран, но эти слова слышат взрослые. Что будет, если они дойдут до Повелителя?
Баш-кадина ахнула:
– Что? Повелитель не может сердиться на ребенка!
– Сердиться не будет, но в душе отложится. К тому же поймет, с чьих слов Мустафа такие речи ведет.
Махидевран испугалась, откровенно испугалась.
– Мустафу никто не учит, просто он слышит от янычар, что должен делать, когда станет султаном. Падишах должен уметь владеть оружием и не чувствовать слабости в походе, должен…
– Я знаю, что должен Повелитель. Постарайся, чтобы Мустафе не внушали, что он СКОРО станет Повелителем. Ты меня поняла? Всему свое время, пока пусть учится, но больше у отца, чем у янычар.
Баш-кадина не выдержала:
– У отца? Но как быть, если Повелитель все больше времени проводит не с шех-заде Мустафой, а с Мехмедом? Мустафа даже не обрезан до сих пор, а ведь ему десять!
Валиде нахмурилась, Махидевран права, Сулейману стоило бы много больше времени уделять наследнику, Мехмед второй, наследовать будет Мустафа. И про обрезание верно, давно пора устроить по этому поводу праздник. Плохо, что так сложилось, Сулейману все некогда, нужно выбрать время для старшего сына.
– Ты права, я поговорю с Повелителем. Но и ты осторожней с Мустафой и янычарами, это может довести до беды.
Когда за баш-кадиной закрылась дверь, стоявшая молча в стороне Самира подала голос:
– Неужели