Ночью Агасфер, упражняясь, оживил его. А утром ушёл из деревни. Шаман-зомби с жалобными нечленораздельными стонами долго ковылял следом, пока, споткнувшись о толстый корень дерева, не упал в болото. Оно быстро засосало его. Оглянувшись, Агасфер ещё увидел торчащую из зелёной жижи чёрную руку со скрюченными пальцами.
Когда Агасфер, глядя на умирающую в пламени костра ведьму, произнёс обещание погубить людей, это означало лишь одно: он понял вдруг, что нашёл самое больное место Христа. Если уж Распятый решился ради них на крестные муки, то, стало быть, ничего более дорогого для него нет. Чем больше беды принесёшь роду человеческому, тем сильнее будет страдать Иисус. И тем быстрее он прервёт путь Агасфера, спасая от него людей, с которыми связан пуповиной общего происхождения.
Надо только, чтобы чаша земного горя, с его, Агасфера, помощью, переполнилась. Но сделать это трудно, чрезвычайно трудно. Он, Агасфер, веками убивал, насиловал, богохульствовал – и что, кто-нибудь заметил это, кроме жертв, которые исчислялись сотнями? Значит, мера причинённого зла должна быть совершенно иной, чтобы счёт жертв шёл на тысячи, десятки и сотни тысяч…
А вот меру зла определит мера его могущества. С помощью африканской магии он держал в кулаке маленькое чернокожее племя. Но мир огромен, и в разных его уголках наверняка хранится тайное знание, которое сможет многократно увеличить силу Агасфера. Сила эта никогда не станет равна божественной, и человеческий род он, конечно, не создаст. Но держать его в беде и страхе, заставляя Распятого корчиться там, в небесах – вот цель, которую поставил себе Агасфер и которую считал достижимой. В конце концов, перед ним была вечность.
Неторопливо скитаясь по свету, Агасфер всюду искал сведения о чудесном, таинственном, загадочном. Он заводил разговоры об этом с дорожными попутчиками, трактирными собутыльниками и случайными женщинами. Конечно, его не интересовали басни о драконах или гоблинах. Но легенды о людях, наделёнными совсем не человеческими свойствами, он собирал жадно, по крупицам. В сущности, он сам давно уже стал одним из таких людей и с удовольствием пользовался своим колдовским искусством. Но пока это было только для забавы. Например, сунуть в руку хозяину постоялого двора пару щепок и заставить его думать, что с ним расплатились полновесным серебром. Или пристальным взглядом внушить неприступной красавице животную страсть, которую она, изнемогая, спешила утолить с морщинистым стариком прямо в придорожном бурьяне. Или незаметно пробраться в церковь во время проповеди и вложить в голову священника такое, что он, против собственной воли, начинал славить Сатану. Заканчивалось это чаще всего тем, что возмущённые прихожане стаскивали духовного пастыря с амвона и забивали насмерть…
Конечно, не эти шалости были целью Агасфера. Он мечтал