Отступил от двери, я нерешительно тронул дверную ручку. Козаровский не двигался, я приоткрыл дверь, еще не зная, открываю для него или идти первым. Козаровский все еще не шевелился, я осторожно ступил через порог. Козаровский вошел следом, и я наконец сообразил, что я не сам пришел, а был доставлен.
Кабинет Конона не кабинет, а апартаменты. Я не знаю, что такое апартаменты, но при этом слове всегда представлял нечто подобное, где, если убрать эти дурацкие диваны и журнальные столики с журналами… порнуха, наверное, – можно играть в мини-футбол. Темная мебель под стенами, в воздухе слабый запах крепкого кофе. Широкие окна, под дальней стеной огромный длинный стол, столешницы не видать под грудой бумаг, книг, брошюр. На столе монитор и комп, ну без компа сейчас не фотографируется ни один руководитель, даже самый мелкий. Обычно стоят выключенные, «чтобы не облучаться», но перед приходом корреспондента могут и включить, где сразу же начинает крутиться шарик скринсейвера. Из простых, встроенных в операционку.
Конон сидел с мобильником возле уха, пальцы перебирали бумаги. При моем появлении подниматься из-за стола не стал, я ж не посетитель, а нанятое, кивнул, сказал приветливо:
– Ты пока осмотрись здесь. Я закончу.
Я пошел через это огромное цивилизованное пространство, глаза не отрываются от компа, остальное меня не интересует, даже если на стенах развесить все золотые мечи и секиры Тутанхаима. На столе, который в этом Т главный, нагло высится огромный монитор. Самый-самый из существующих, двадцать один дюйм по диагонали. Еще одна глупость, для Конона больше подошел бы LCD-шник, намного красивее, изячнее. Правда, старомодные крупнее и дешевле, но дешевизна для Конона не играет роли, а размеры… не думаю, что два дюйма имеют для него значение… По крайней мере, в размере монитора.
Рядом с монитором, почти теряясь перед его величием, – изящный ящик. Дизайнер поработал над формой, поработал. Даже цвет под травленый металл, в то время как все компы как будто вышли из больничных палат, настолько подходят по цвету, форме и дизайну как всем этим аппаратам искусственного дыхания, так и застиранным халатам санитарок.
Мои пальцы сами по себе тронули боковую панель, она тут же снялась, теперь они все на простейших защелках, а внутри… Круто! Действительно, сбалансировано, подогнано.
Конон выругался, встал и в раздражении принялся ходить по кабинету. Мобильник по-прежнему возле уха, Конон говорит негромко, но с нажимом. На столе два телефона, но такие люди не желают быть привязанными к телефонному шнуру. И, понятно, не считаются, что нащелкает лишняя сотня долларов.
Козаровский выждал, пока я смиренненько прошел на указанное место, только после этого сам сел так, что между нами оставалось свободное сиденье. Хозяин всегда пропускает гостя вперед и садится после него, но здесь мне почудилось настойчивое подчеркивание, что он может не выполнять указания Конона… а если и выполняет, то лишь по своей воле.
Меня огромные кабинеты подавляют, я из тех, кто в