– Мы не проливаем крови, – возразил Гэвин. Как это ни странно, но ее явное возмущение и обида тронули его, и он не мог понять, что это с ним происходит. Ни он, ни граф не делали ничего плохого. Напротив, они придумали действенный способ: притворяясь для всех врагами, жить по-соседски, если не в дружбе, то хотя бы во взаимных симпатиях.
– Дорогая, мы придумали все это уже давно, – объяснил жене Генри. – Горцы из клана Маклендона приходят на наши земли под покровом ночи, поэтому никто из наших людей с ними не сталкивается.
– Неужели такое странное положение всех устраивает? – поразилась Фиона.
– Это самое безопасное положение, какое только может быть, – заверил Генри. – Несмотря на беспокойство, которое оно приносит, мои люди почти не страдают от подобных набегов. Все, или почти все, что у них отбирают горцы, они потом возвращают. Мы живем на границе, и если бы наши земли оставались единственными, которые не разоряют наши северные соседи, это выглядело бы подозрительно. Король Эдуард считает шотландцев врагами и стремится их покорить. В отличие от него я думаю иначе.
– Разве можно вам верить? – вдруг взорвался Дункан, выйдя вперед и стиснув рукой рукоять меча. – Чертовы англичане. Вы все подлые трусы.
– Дункан! – Гэвин резко оборвал своего кузена. Дункан был прекрасным солдатом и верным соратником, он мучительнее всех других переживал их поражение под Метхевеном. Однако позволить Дункану завязать ссору с человеком, который мог помочь им в трудную минуту, было бы непростительной глупостью.
Повинуясь повелительному тону Гэвина, Дункан забормотал что-то невнятное себе под нос, но уже без прежней напористости. Не теряя достоинства, он снял руку с рукояти меча и отступил назад.
К счастью, графа не оскорбили обидные и несправедливые слова Дункана. Гэвин шумно вздохнул, благодаря в душе англичанина, который по не совсем понятным ему причинам предложил столь выгодное соглашение вместе с планом, в котором заключалось дальнейшее благополучие его клана. Его согласие выглядело несколько поспешным и опрометчивым, но что проку сожалеть о содеянном, особенно сейчас.
– Вечером на протяжении пяти дней вам будут приносить воду и пищу и оставлять все вот под этим дубом. – Генри указал на огромный дуб, перед которым росли злополучные цветы. – Если хотите, то можете охотиться в моих лесах, чтобы добыть себе пропитание. Я под разными предлогами не позволю моим людям ходить в этот лес до конца недели, чтобы вас здесь никто не обнаружил.
– Мы будем держаться ближе к северу. – Гэвин попытался признательно улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Наступил удобный момент, чтобы попросить еще об одном одолжении. Гэвин не любил просить, просьбы уязвляли его гордость, но у него не оставалось иного выхода: несколько его тяжелораненых людей нуждались в помощи.
– Нам бы очень пригодились чистые бинты для перевязок и хоть какие-то лекарства.
Леди Фиона закусила губу, но внутреннее раздражение все равно прорвалось наружу.
–