– Крысиная задница! Он едва мне руку не оторвал!
– Это гидра, – хмуро напомнил Калеб. – Когда пищи вдоволь, метаболизм ускоряется, реакция фантастическая и огромная сила… Рука действует?
– Да, хвала Творцу Бозону! – Весли наклонился и подобрал откатившийся в сторону фризер. – Ты его зацепил?
– Не удалось. Очень быстрый. – Калеб уставился на водоем. – Но он не уйдет и будет нападать снова и снова.
Весли тоже посмотрел на воду с колыхавшимися на поверхности нитями и выдавил кривую усмешку.
– Хороша приманка, а? Я брошу пару фризеров, если ты не против. Вдруг тебе следующий раз повезет.
– Бросим вместе. – Калеб тоже вытащил гранату. – Но лучше бы встать у камней, что справа от водоема. Все же укрытие…
Озираясь и поглядывая на экраны, Охотники переместились к высокому каменному валу. Местное светило прошло зенит, но все еще палило, как в преисподней. В броне было жарко, по спине и с висков катились струйки пота, ствол «гаррисона» жег ладонь через перчатку. Над камнями и грудами щебня плясали в раскаленном воздухе пыльные смерчи, лед в середине пруда быстро таял, вода, пусть темная, мутная, манила обещанием прохлады.
– Давай, – сказал Калеб. – Думаю, хватит четырех фризеров.
Две гранаты полетели в воду, затем еще две. Водоем мгновенно замерз до самого дна, монолитную ледяную глыбу с грохотом выперло из берегов, лед пошел трещинами, заскрежетал, но эти звуки были перекрыты тонким пронзительным воплем. Мнилось, что его испускает какой-то зверь, а не горло человека – вернее, существа, не так давно принадлежавшего к человеческому роду. Этот стон отчаяния или ярости еще висел в воздухе, когда грохнули падающие камни и под стремительными шагами взвизгнула щебенка.
– Берегись! – выкрикнул Калеб, вскидывая излучатель. В следующий миг какая-то необоримая сила повернула ствол к небу и разряд ударил в каменный зубец над ближним зданием. Жуткое лицо с оскаленными зубами возникло перед Охотником, пальцы-крючья вцепились в плечи, пытаясь смять броню, и Калеб упал, выпустив лучемет. Вместе с противником он покатился по щебенке, чувствуя, как прогибаются, вдавливаются в тело броневые щитки. Солнце и небо словно подпрыгивали над ним, он был то сверху, то снизу, его руки сжимали ребра монстра, и на какую-то долю секунды он даже различил, как трещат, ломаясь, кости одержимого. Усилие, с которым Калеб стискивал противника, передалось броне, из ее сочленений выхлестнули шипы, браслет на запястье освободил клинок из нитридной стали, его рукоятка привычно легла в ладонь. Он хотел дотянуться до горба за плечами