Кира села на постели, ошалело озираясь. Было душно – похоже, сквозняком захлопнуло ставни. Тело горело, а подушка была мокрой от пота, рубаха тоже. Несмотря на жар, зубы стучали, и очень хотелось пить.
«Неужто с малиновым мёдом переборщила?»
Кира кое-как поднялась с постели. Распахнув окно, впустила в комнату свежий вечерний воздух, почувствовав, как сразу становится легче. Переодев рубаху, натянула чистый сарафан и вышла на двор. На душе было муторно и тревожно. Охотница направилась к колодцу, достав бадью ледяной воды, напилась вволю и умылась. Остатки понесла Туману. Лохматому псу в такую жару приходилось несладко.
«Надо бы его с привязи спустить, засиделся бедняга».
Туман лежал, на боку возле будки и, похоже, спал.
– Ах ты засоня! – Рассмеялась Кира, присаживаясь рядом. – Тебя так и кошки задерут, пока дрыхнешь, – она потрепала пса по голове, удивлённая, что тот до сих пор не проснулся, не потянулся, пытаясь лизнуть в лицо. Пёс не пошевелился. – Туман! – Нехорошее чувство подступило к горлу. Морда пса была чем-то измазана, отчего слиплась шерсть, а открытые глаза смотрели не мигая.
Мёртвые глаза.
– Туман… – Прошептала охотница.
По щекам ручьём побежали горючие слёзы. Шмыгая носом и то и дело вытирая набегающую влагу, Кира осмотрела землю вокруг на предмет следов. Они нашлись по ту сторону плетня. Узкие отпечатки ног, обутых в сапожки – отчётливо были видны углубления, где каблуки продавливали мягкую землю: «А ведь все деревенские в такую жару босиком ходят!»
Рядом обнаружились и куриные кости, несколько валялось и около будки: «Откуда они здесь взялись?» – Туману никогда не давали птицу.
5.
– Глафира! – Не докричавшись, Кира отворила калитку и ступила на двор.
Разрывавшийся на цепи кобель, глухо заворчав, скрылся в конуре, стоило охотнице только глянуть.
– Нет её, раз не отзывается. Чего не понятно-то? – Апраксия попыталась преградить путь, но Кира аккуратно отодвинула женщину в сторону.
Сама Глашка тут же появилась на крыльце сонная и босая. Окинув Киру высокомерным взглядом, презрительно усмехнулась.
– Я уж подумала разбойничает кто.
– Ты и разбойничаешь! Почто Тумана отравила? – Кира едва сдержалась, чтобы не стащить красавицу через высокие перила за длинную косу, да не приложить разок о ступеньку, руки так и чесались.
Пухлые, красиво очерченные губы расплылись в довольной улыбке:
– Это тебе за Паситу, – Глафира даже не думала отрицать обвинения.
– Что ты такое говоришь?! – Охотница даже опешила от такого заявления.
– Защитник – мой по праву!
– Защитник ничей! А ты – дура, если так решила.
– Думаешь, если твоя мать отхватила себе Каррона, то и ты имеешь право вставать мне поперёк дороги? Да только это я дева-клятва. Меня выбрали, куда уж тебе? – многозначительно приподнятые брови намекали,