– Хорошо бы, а то все институт да институт… Кстати, меня уже пару раз ребята приглашали сходить куда-нибудь, но я все отказывалась, – ее отражение в зеркале лукаво улыбнулось мне.
– Думаешь, надо тебя куда-нибудь пригласить?
– Было бы неплохо…
– Я подумаю над этим, – я повернулся к ней. Она была одета в домашнее платье, которое очень легко соскальзывало на пол, стоило только немного подвинуть лямки на плечах, что я с радостью и проделал. Она осталась в белых полупрозрачные трусиках, которые я решил пока не трогать, сосредоточив все свое внимание на груди.
Настя закрыла глаза. Немного массажных приемов, мягкие поглаживания… В это же время ее руки ласкали мои волосы, взъерошивали их, пропуская между пальцев, выполняя роль расчески. Волосам это было очень даже приятно. Мне так же хотелось закрыть глаза, чтобы насладиться ее прикосновениями в полной мере, но в тоже время, я никак не мог оторвать взгляд от ее идеального тела.
Вскоре мы стали одним целым. Безграничная любовь, отбросившая все неприятности, невзгоды и глупые мысли, поглотила нас.
– Жаль, но, как обычно, уже скоро вставать, – еле слышно сказал я, когда мы уже лежали в теплой неге мягкой постели. Ее голова лежала на моем плече, а левая рука удобно расположилась на груди.
– Ты что-то сказал? – сонно пробормотал она.
– Нет, это так, мысли вслух, спи, – мне не хотелось ее будить.
Я так люблю смотреть на ее лицо, когда она спит. На нем отражаются все сны, которые она видит. Конечно, это можно увидеть только когда на улице светает, а сейчас была глубока ночь, но я все равно видел ее, видел в своей памяти.
Многие книги говорят о том, что сон проходит очень быстро, и лишь когда мы спим, нам кажется, что проходят минуты и часы. Но однажды я наблюдал за спящей Настей в течение десяти минут, и все это время у нее что-то происходило. То она хмурилась, то подергивалась, временами корча смешные гримаски. Это было очень мило, и я никак не думал, что сон можно смотреть так долго. Возможно, она бы смотрела его и дольше, но прозвенел будильник, который и положил конец моим наблюдениям.
Как это было ни неприятно, но будильник сегодня тоже прозвенел. С годами я выработал в себе привычку просыпаться чуть раньше утреннего трезвона, но все равно будильник был для меня как молот для наковальни. Ждешь его, ждешь, а потом резкий неприятный звук бьет в ночной тишине по барабанным перепонкам.
– Ты уверен, что хочешь идти? – не просыпаясь, пробормотала Настя и схватила меня за руку. – Рано еще вставать.
– К сожалению, пора. – Я медленно и несильно пожал ее руку, поцеловал и выполз из постели.
Наступило самое нелюбимое мною время. Первые пять-десять минут после подъема. Это просто невыносимо – вставать в такую рань, когда все еще спят, бродить по кухне, умываться и бриться. Полный кошмар. Наверное, так и мучают в аду. Постоянно