Билет в один конец. Нонна Рубеновна Мадоян

пардонно толкает меня в бок, на секунду чуть не выпускаю билет из рук и тут же с силой прижимаю его к груди.

      –Пассажиры рейса 42, – раздается строгий, железный голос, –пройдите на посадку.

      Зал ожидания содрогается, люди повсеместно вскакивают с сидений, переспрашивают друг у друга номер рейса и беспокойно оглядываются по сторонам в поисках нужной таблички. В то же время, повинуясь движению загадочного, однако, знакомого каждому танца, пассажиры дружно выстраиваются перед выходом на посадку. С трудом вклиниваюсь между ними, волоча за собой небольшой чемодан, едва ли наполненный до половины. Пожалуй, взял я его просто ради приличия.

      Очередь, будто бы невиданная доселе змея, медленно, осторожно продвигается вперёд, время от времени изрыгая из своей пасти очередного пассажира. Мужчина несуразного телосложения, на вид – лет сорока, с гладкой, блестящей лысиной, маленькими, щенячьими глазками, в незаправленной рубашке и помятом пиджаке, суетится, вытаскивает из спортивной сумки, составляющей, судя по всему, весь его багаж, ключи, документы, кошелек, журнал, пока наконец не вспоминает, что билет находится в заднем кармане брюк, и под облегченный выдох очереди исчезает в коридоре. Его намерения вполне предсказуемы. Не добившись успеха в жизни, он считает, что сможет превзойти себя на чужбине – полная чепуха. А вот девушка, что следует прямо за ним, вызывает немало вопросов. Молода и вовсе недурна собой, если позволите, даже красива. Живые, горящие огнем глаза, быть может, и не говорят об исключительном интеллекте, однако же, непостижимым образом привлекают внимание. Девушка ищет новых ощущений. Да, вероятно, так и есть. Походка у нее твердая, упругая, походка человека, точно знающего, чего он хочет. Девушка не медлит, не раздумывает – набрав полную грудь воздуха, она ныряет в коридор с головой. Завороженно смотрю ей вслед; коридор, окутанный завесой тайны, кажется далёким и нереальным, словно мираж в пустыне. С одной стороны, до него остаётся не более тридцати шагов, а с другой – целая вечность.

      –Мужчина, будьте добры подвинуться, – ядовитый голос сзади отвлекает от размышлений. Говорящая – тучная женщина с двумя детьми, красная, как варёный рак, недовольная бесконечной очередью, капризным чадом, пытающимся вырвать свою ладошку из ее руки, да и, сдается мне, жизнью в целом.

      –С удовольствием, – бросаю я через плечо и увеличиваю расстояние между нами.

      Чем ближе мой черед, тем более ватными, непослушными становятся ноги, а желание остановить время, убежать, пока не поздно, все крепчает. Желудок съеживается, по телу пробегают мурашки. Неведомая сила давит на меня со всех сторон, я становлюсь все меньше и меньше, пока не превращусь в беззащитного, напуганного мальчишку. Люди смотрят…Нет, я не отступлю. Я давно принял свое решение, быть может, даже раньше, чем догадался об этом. Расправляю чугунные плечи. Липкий страх и смутные сомнения сковывают меня, терзают, уничтожают изнутри. Тем временем, число пассажиров передо мной стремительно и бесповоротно сокращается.

      –Документы, – взгляд девушки в форме выжидательно останавливается на мне. Бездумно, вроде как на автопилоте достаю паспорт и протягиваю ей.

      –Горьев Сергей? – спрашивает девушка. Открываю рот и молча киваю в ответ. Слова застряли где-то в горле.

      –Ваш билет, пожалуйста.

      Смотрю на билет так, будто вижу его впервые. За моей спиной слышится недвусмысленный кашель. Понимаю, что замешкался, и спешно отдаю билет девушке.

      –Проходите, – она возвращает мне паспорт с билетом внутри и оборачивается к следующему пассажиру. Шаг, один шаг. Сдвинуться с места. Не могу удержаться от соблазна и оборачиваюсь. Ради чего я оставляю дом, родину? Ради чего мы все это делаем? Вопросы накатываются один за другим, по пути собираясь в огромную, пугающую массу, способную в мгновение снести меня с ног. Резко оборачиваюсь и, подгоняемый страхом, бросаюсь вперёд, вглубь коридора, словно услышав судейский свисток. Сомнениям меня не догнать, ну уж нет! Я всегда бегал быстро, даже будучи ребенком, а сейчас, когда адреналин хлынул мне в голову, я буквально воспарил над землёй и лечу, лечу навстречу неизвестному. Коридор безмолвно принимает меня в свои объятия – не противлюсь, в какой-то степени я даже рад. Чувствую, как в одно мгновение избавляюсь от гнета сомнений и тревог, точно окружающая темнота поглощает их без остатка. Беспорядочные звуки моих шагов отзываются в коридоре гулким эхом.