– Разве конунг Ульв – тоже не такой, как все? – удивлённо спросила Горлунг.
– Да, он не такой, как все, но не молви ему об этом, – уклончиво прошептала Суль. Она не смогла открыть внучке истину о том, кто был её настоящим дедом.
– Бабушка, я хочу быть, как все, мне не нравиться быть ДРУГОЙ, – сказала Горлунг, подперев грязной ладошкой щеку.
– Ты ещё маленькая и неразумная, Горлунг. Боги ведают лучше нас, они наделили тебя очень сильным даром. Ты должна неустанно благодарить их за это, а не хныкать, – строго сказала Суль, – и навсегда уясни то, что я тебе скажу: ты будешь женой смелого, доброго воина, который станет конунгом, он будет тебя сильно любить, вопреки всему: твоим словам, твоим силам, твоим делам.
Горлунг с улыбкой посмотрела на Суль, ей хотелось такого же супруга, как конунг Ульв Смелый.
– У каждого из вас будет длинный путь друг к другу, путь через разочарования и тоску, – продолжила Суль, – но будет и счастье. Но главное, запомни, Горлунг, ты должна основать новый великий род, в котором в каждом поколении будут рождаться способные дочери, наделённые силой. Этот род будет иметь власть над обычными людьми, их будут бояться враги и остерегаться друзья. Вот главное твоё назначение в подлунном мире, ты – носитель силы, крови, которую нужно лишь улучшать, и когда-нибудь наш род будет править целой страной, огромной и бескрайней, богатой и сильной. Поняла?
Горлунг кивнула. Она поняла. К приезду Торина Горлунг уже знала о его жизни больше, чем две его жены, вместе взятые, но самое главное, она знала его грядущее.
И вот сейчас руны открыли для Горлунг то, что она ждала уже шесть солнцеворотов – грядут перемены, все: Торин, Марфа, Прекраса, и она будут богами подвергнуты испытаниям. Ведь неважно, в каких богов ты веришь, каким приносишь жертвы: и норманнские, и славянские боги любят проверять людей на прочность, испытывать их веру.
Горлунг, ухмыльнувшись, подумала о том, что тех, кто отказывается от своих богов и принимает других, чуждых, Один, как известно, не жалует и карает, так что для князя Торина грядут не лучшие времена. Он наконец-то получит по заслугам, ибо грядущие перемены ознаменуют начало угасания князя Торина, начало его мук и терзаний, приблизят к вратам Хеля.
– Инхульд, – позвала няньку Горлунг.
– Что, светлая? – появившись на пороге одрины, спросила нянька.
Инхульд не нравилось на Руси вообще и во дворе князя Торина в частности. Не любила она княгиню Марфу. Ведь именно она, Инхульд, воспитывала самого князя Торина, в ту нежную пору, когда юный князь нуждался в заботах няньки. А после Инхульд была приставлена к сиротке Горлунг, ей пришлось жить в доме, где хозяйничала ведьма – Суль. Её Инхульд тоже не любила, но боялась. И вот теперь здесь, в Торинграде, она живёт в крошечной комнатушке, вместе со своей воспитанницей, которую Инхульд тоже, к слову сказать, побаивалась, ведь неизвестно, что у них, знахарок, в голове, а то не угодишь