Таким образом, реальная группа в противоположность статистической совокупности людей, выделенных по какому-то отдельно взятому признаку, есть социальная целостность. Формирование социального субъекта как реальной группы, по-видимому, связано с осознанием членами группы своих интересов, их самоидентификацией и механизмами самоорганизации.
В связи с этим следует заметить, что в советском этакратическом обществе, предшественнике современного российского общества, свойствами самоидентификации и самоорганизации могла обладать, по-видимому, лишь правящая элита. Поэтому скорее всего только номенклатура была целостной реальной группой советского общества. Более того, с точки зрения системной организации общества номенклатура была единственным дееспособным элементом социальной структуры. Поэтому она смогла отрефлектировать свои интересы в условиях постсоветской трансформации России. Другие социальные субъекты, формирующиеся в новые реальные социальные группы (слои) постсоветского общества, предположительно находятся лишь в стадии своего становления. Не случайно, что проведенные эмпирические исследования показали размытость, нечеткость формирующихся реальных групп.
Порядочную сумятицу в проблему изучения реальных социальных групп внесли получившие широкую известность труды Пьера Бурдье, который в противовес подавляющему большинству исследователей не признавал возникающие в социальном пространстве группы «реальными классами», рассматривая их лишь как «возможные классы». При этом он подчеркивал: «Класс существует в той и лишь в той мере, в какой уполномоченное лицо, наделенное plena potentia agendi (властными полномочиями. – О.Ш.), может быть и ощущать себя облеченным властью говорить от своего имени – в соответствии с уравнением: “Партия – есть рабочий класс”, а “Рабочий класс – есть партия”…» [Бурдье, 1993, с. 91]. Другими словами, по Бурдье, группа определяется через того, кто говорит от ее имени.
Этапозиция видного французского социолога была доведена до крайности его последователями Ю. Качановым и Н. Шматко. Заключая свою статью, они пишут: «Социальные группы не существуют, реальны лишь социальные отношения» [Качанов, Шматко, 1996, с. 103]. Заметим, что при тщательном прочтении этой же статьи можно найти и высказывания, повторяющие суждения П. Бурдье, из коих следует, что все же группа при необходимых и достаточных условиях может существовать «в деятельном состоянии группы-дпя-себя, готовой к борьбе за сохранение и (или) развитие своей социальной позиции» [Там же, с. 95].
Принципиальная разница исследовательских задач, решаемых нами и западными коллегами, заключается в том, что мы изучаем социальное неравенство и социальные группы в этакратическом