Я и сама так почему-то подумала, глядя, с какой силой Слава обрушился на него. С Медяком он как будто игрался, уходил от ударов, а потом как вертанет с ноги!.. Картинно это у него получилось, прямо как у Ван Дамма в кино. А на Самоеда он набросился как деревенский Ванька. Никакой техники, кулаками как топорами махал, казалось, насмерть собирался его зарубить. Я, честно говоря, до сих пор в трансе.
Непростой он парень, этот Слава. Правильные черты породистого лица, интеллигентная наружность с признаками мягкотелости, но взгляд у него при этом жесткий, заматерелый. Улыбка вроде бы добрая, но за ней волчья суть. Я наезжала на него, оскорбляла, а он смотрел на меня пристально, поджав губы. Мне казалось, что его взгляд вот-вот нальется кровью. Этого не случилось, но мне все равно стало не по себе.
Когда он показал клыки, загрыз Самоеда, меня даже тряхнуло изнутри от страха. Правда, это не помешало мне наехать на него. Я ведь не боялась, когда раскрывала на него рот. Я действительно нравилась ему. Он не посмел бы поднять на меня руку, даже словом не оскорбил, как иной раз делал тот же Медяк.
Он ушел, а у меня перед глазами осталась его добродушная улыбка человека, уверенного в себе. Слава не побоялся прийти в подвал, где мог остаться навсегда, с легкостью признался мне в своих чувствах. Вроде бы и в шутливом тоне со мной говорил, но меня же не обманешь. Я видела, как он смотрел на меня, и все понимала. Нравлюсь я ему, но что теперь с этим делать? Парень, конечно, видный, но мне вовсе не хочется крутить с ним роман. Да и чужой он, а я и со своими-то не желаю.
– Откуда он такой взялся? – озадаченно спросил Самоед.
В его тоне угадывались уважительные нотки. Оказывается, он умел проигрывать.
Смешно оно или нет, но на моей памяти это его первое в жизни поражение. Он был грозой школы и во дворе держал всех в кулаке. Самоед дрался лучше всех. Во всяком случае, я не знала человека, который мог бы взять над ним верх. Был случай, когда на него навалились вшестером. Тогда ему сильно досталось, но в итоге он победил – и на ногах устоял, и толпу разогнал.
Самоед был самым-самым. Я всерьез так считала и не разочаровалась в нем даже сейчас. Ну, нарвался, огреб – с кем не бывает? Он ведь остался прежним Лешей Самоедовым, красавчиком и рубахой-парнем.
Девчонки бегают за ним, а он их меняет как перчатки. Самоед относится к ним с небрежностью баловня судьбы. Ко всем, только не ко мне. Со мной он на равных. Даже лапать меня ни разу не пытался, и я ему за это очень благодарна.
Нравится он мне, я от него реально балдею, но переспать с ним совершенно не желаю. Пацаны его тоже любят, но ведь никто из них не хочет ему отдаться. Нас связывает крепкая мужская дружба, хотя такой расклад меня расстраивает. Я могу дышать к нему ровно, а он просто обязан любить меня как женщину. Такая вот должна быть схема!
Я всерьез так считаю, хотя и не мечтаю о его любви. Я женщина, значит, эгоистка. Мне хотелось видеть его у своих ног. Но спать с ним я не собиралась. А вот если он вдруг влюбится в кого-то, то я очень на него обижусь.